Дети Воинова

Я, кажется, даже улыбнулся. Во сне снегиринки с хрустальным звоном разбивались на неравные части и застревали на заснеженных ветках. Потом мелкие осколки превращались в ягоды, а крупные – в снегирей, которые, впрочем, так же бездвижно сидели на ветках и издали казались гроздьями рябины. Когда я проснулся, во рту и на душе было одинаково горько: то ли оттого, что я опять попробовал морозные ягоды, то ли оттого, что этот день больше никогда не повторится.

Глава двадцать вторая Почем в Ленинграде были мальчики, или Жертва сексуальных домогательств

Страсти после нашего лыжного путешествия бушевали с неделю. Дедушка, выросший в местечке, быстренько сопоставил драный валенок и синяки от зубов Рекса на моей ноге и понял, что меня покусала собака. Папа попытался оправдаться тем, что, если бы не собака, я бы попал под поезд. Эти его откровения закончились кратковременным обмороком мамы, продолжительным сердечным приступом бабушки и оплеухой папе от крепкого не по годам дедушки. В довершении всего я назидательно прочитал над распростертым на диване папой, что, мол, давай вставай и вообще крепко жизнь держи за узду – и далее по тексту. Тут мама ахнула, дедушка хрюкнул, бабушка шикнула на дедушку – и все разом набросились на моего бедного папу. Он, по мере сил, отбивался, а потом благоразумно ретировался к Сене, чтобы дать родственникам осознать, переварить и, как всегда, простить и разрешить вернуться в лоно семьи, в забрызганную солнцем комнату, в окно которой буйно стучалась весенняя капель.

Проблема спортивной секции для меня оставалась открытой.

Популярное плавание было исключено сразу. В единственный доступный бассейн ни мама, ни папа водить меня не могли, потому что папу не так давно чуть не замели в кутузку за сексуальные приставания к мужчинам. А дело было так.

* * *

Надо ли вам говорить, что достать в Ленинграде красивый купальник или плавки было практически невозможно. Женщины выкручивались кто во что горазд, но в основной массе носили хлопчатобумажные трусы армейского образца и бесформенные лифчики, которые дедушка со свойственным ему солдатским юмором называл «сиськодержцы». Мне это напоминало рассказы о доблестном рыцаре Айвенго, и я был не так уж далек от истины, сравнивая купальники фабрики «Большевичка» с рыцарскими доспехами.

Многие дамы вообще не заморачивались и носили на пляжах семейное белье самых неожиданных расцветок, от желтого до фиолетового. Но только не моя мама. Она всегда исхитрялась одеваться элегантно – по мере возможности. Находилась портниха, покупалась ткань, что-то там кроилось, вышивалось, и то, что в конце концов получалось, выглядело очень даже стильно.

С одеждой еще туда-сюда, но исхитриться надо было и с купальником. И вот однажды по большому блату маме удалось купить… югославские мужские плавки. Если честно, то куплены они были для папы, но оказались безнадежно велики, поскольку соответствовали скорее маминому «широкому кругозору». Очень даже ничего такие шортики, плотно обтягивающие «галифе» – неотъемлемую особенность многих еврейских женщин. Осталось решить вопрос с верхом. Тут подсуетилась портниха, благо плавки были универсального черного цвета. Из какого-то трофейного старого красного трикотажного платья вырезали два больших треугольника, вшили чашки от лифчика, посадили на тесемку сверху и снизу – и получился отменный купальник. Мама еще умудрилась вышить бисером какой-то цветочек, и ее наряд для плавания мог соперничать с любым фирменным образцом.

После этого надо же было немедленно вывести купальник в люди, как сыронизировал дедушка. Не дожидаться же лета! И мама с папой купили абонементы в бассейн.

Как вы помните, папа плавал отменно. Мама – тоже очень неплохо, но без всяких там ныряний, кувырканий и прыжков с бортика. Более того, она терпеть не могла плавать с папой на одной дорожке, потому что он фыркал и брызгался, из-за чего портилась прическа, специально сделанная для выхода в свет. Вот такая уж была мама! Даже в бассейн она шла с укладкой и подкрашенными ресничками.

Словом, папины выходки ее, по-видимому, раздражали, и, пока он мощным кролем рассекал хлорированные до синевы воды бассейна, она тихонечко сменила дорожку.