Дети войны

Не всё получалось с моей подопечной так, как мне хотелось. Поначалу, когда я подползала к ней под столом, протягивая кукурузные зёрнышки, она отодвигалась от меня и забивалась в дальний угол. Всё же мне удалось, постепенно сокращая расстояние, приблизиться к ней почти вплотную. Но в последнее мгновенье крыска юркнула в дырку, махнув на прощанье своим длинным ершистым хвостом.

— Крысуля, милая, не прячься! — упрашивала я, лёжа возле того места, где она скрылась. — Возьми зёрнышки! Я сама их пожарила для тебя! Не бойся меня!

Но рыжая хитрунья только раз-другой выглянет из своего убежища, зыркнет своими манюсенькими глазками-бусинками и снова скроется.

— Кончай играть в прятки! Ты же голодная! Лучше поешь! А затем мы тебя научим играть в нашу любимую игру!

Но на мои усердные приглашения она не реагировала.

— Поль, ну что делать? Теперь она даже не высовывается! — чуть не плача, говорю я подруге.

— Не расстраивайся. Что с неё взять? Она же дикая. Я думаю, вряд ли что получится из этой затеи. Плюнь ты на неё. Пусть себе подыхает с голоду.

— Ну, нет! Мне её жалко! Надо придумать что-нибудь. В конце концов, она поймёт, что мы ей добра желаем.

Тут меня осеняет мысль:

— А, знаешь, давай делать вид, что она нас больше не интересует! Сейчас я рассыплю зёрнышки возле этой дырки, а сам и спрячемся и будем наблюдать за ней.

Едва мы успели спрятаться, как наша рыжая гостья осторожно вылезла, осмотрелась и в момент всё подобрала.

— Вот хитрая! Точно лиса! Недаром такая же рыжая! Только хвост не пушистый, а ершистый.

— Да, ты права, Поля! Теперь мы так и будем её называть: «Крыска-лиска»! А знаешь что? Я верю, что она к нам привыкнет, поймёт, что мы её друзья. Просто на это нужно время.

Действительно, потихоньку наша Крыска-лиска переставала нас пугаться. Я больше не гонялась за ней, а оставляла ей еду возле норки. Рыжая все еще крутилась возле своего излюбленного места, но больше не дичилась, не пряталась при нашем появлении, а из своего угла наблюдала за нашими действиями. А мы играли, делая вид, что она нас не интересует, но не выпускали её из поля зрения.

Через какое-то время, когда наша Крыска-лиска освоилась, я стала её учить уму-разуму: объясняла, что воровать нельзя, при этом грозила ей пальчиком; что запрещено лазить по столу и подбирать с него крошки; кушать можно только возле своего угла и без дела по комнате не шастать, чтобы не нарваться на Полину маму. А моя крысуля в это время смирно сидела, внимательно слушала и быстро вращала своими глазками-бусинками, давая понять, что урок ею усвоен. Но, несмотря на все запреты, крысуля разгуливала по комнате, как будто в своём подвале, и Полиной маме не раз случалось наступать ей на хвост. В таких случаях она в сердцах грозилась выдворить её, но всё же соглашалась: пусть лучше будет она, чем свора её сородичей.

Как-то приношу еду своему рыжему грызуну, а Поля мне говорит:

— Ты знаешь, наша крыска так разыгралась с Павликом, что заскочила в его кроватку. Но он дал ей под зад и показал рыжей её место, куда она, поджав хвост, смирнёхонько и направилась.

— Да, надо серьёзно браться за её воспитание!

Изо дня в день я терпеливо объясняла своей незадачливой ученице, что можно делать, а что нельзя. В конце каждого урока я втолковывала ей:

— Надеюсь, ты все поняла? А если нет, тебя придётся наказывать! Так учат всех, в том числе и меня. И ты не должна на это обижаться. Зато скорее запомнишь!

— Поля, как ты думаешь: она поняла?

— Конечно! Она, хотя и дикая, но не дурочка, чтобы отказаться от такой сытой жизни!

Поля была права. Моя крысуля оценила мои старания, сообразила, что пора ей выходить из подполья и дружить с нами. Даже Зина, старшая сестра Полины, согласилась, чтобы Крыска-лиска играла с нами в прятки.

Подвал под бараком, где мы прятались, был родной стихией Крыски-лиски: ей там был знаком каждый уголок. Она вскоре стала самым быстрым и незаменимым участником игры. Я придумала отодвинуть пару незакреплённых половиц. Образовался ход из комнаты в полутёмный туннель под бараком. Здесь было жутковато, но, по моему мнению, это было самое подходящее место для игры в прятки. После того, как мы рассчитались и с криками начали разбегаться, я хотела первой спуститься в подвал. Но наша рыжая, то ли заразившись от ребячьих бурных эмоций, то ли от желания показать свою прыть, опережая меня, понеслась к лазу, но я успела схватить её за хвост и отшвырнуть в сторону. Впервые я столь бесцеремонно поступила со своей подопечной, и она окрысилась.

— Не показывай мне свои зубки! Я знаю, что они у тебя острые, но я их не боюсь! Так и быть, будешь спускаться за мной! Зина уступит тебе свой черёд, — назидательно толкую своей непослушной ученице.

Крыска-лиска вняла моим словам и больше не пыталась перехватить у меня «пальму первенства».