Дети войны [СИ]

— Спасибо, — произнёс он. — Сегодня я отлучусь, а завтра дам выходной вам. Полагаю, у вас давно уже не было отдыха.

Фрау Бек улыбнулась ему и скрылась в доме. Постояв на ступеньке ещё немного, Александр опустил руку в карман и вынул аккуратно сложенное в несколько раз письмо, чтобы уточнить координаты трансгрессии.

«Если не сейчас, то, наверное, никогда», — подумал он и, закрыв глаза, раскрутился на месте.

Спустя мгновение неприятного перемещения он поднял веки и тут же едва не зажмурился снова — прямо в глаза ударил лучик солнца, отражённый в зеркале. Шагнув вбок и осмотревшись, Александр с удивлением обнаружил себя в просторной деревянной беседке, на одном из столбиков которой и висело зеркальце вроде тех, что обычно использовались для связи. Предположив, что в этом всём должен быть смысл, Александр подошёл и коснулся зеркала палочкой.

— Мария Ровинская.

Отражение зарябило, но картинка оставалась нечёткой достаточно долго, больше минуты. Когда Александр уже почти готов был отнять палочку, в зеркале появилось лицо Марии.

— Александр! — она расцвела улыбкой. — Вы всё же пришли… Никуда не уходите, я сейчас!

Она прервала связь, и Штайнер вернул волшебную палочку в держатель, невольно улыбаясь себе.

Ожидая, он принялся осматриваться. Никогда прежде не бывав в этих местах, Александр и не знал, что балтийское побережье так прекрасно; беседка стояла на пригорке за полосой ослепительно белого песка, отделявшего сосновый лес от моря. По берегу прогуливались люди в магловской одежде, однако никто из них в сторону беседки не смотрел — по всей видимости, она скрыта чарами. С левой стороны от пригорка за деревьями высились какие-то здания, но что именно это было, не представлялось возможным разобрать.

Подставив лицо солнцу и солёному ветру, Александр вздохнул полной грудью. Контраст зелени хвои, белизны песка и синевы воды захватывал, а смесь ароматов моря и сосен успокаивала, расслабляла. Лишь оставаясь совершенно один он позволял себе бросить на время попытки всегда быть собранным и спокойным.

А ведь сейчас на душе у него вовсе не было спокойно. Его будущее было не определено вплоть до получения ответа из Министерства, а вот средства семьи — не бесконечны. Сумма на счету в Гринготтсе таяла, уносимая расходами на лекарства матери, на содержание немаленького поместья, на учёбу самого Александра — и это при том, что уже много лет притока денег в семью не было. И это положение, как глава семьи, Александр должен был исправить — он не хотел, чтобы следующие поколения Штайнеров жили в нищете.

А ещё была мать, нуждавшаяся в заботе, защите, уходе. У юноши сжалось сердце, когда он подумал, как малодушно избегал её столько времени, а сегодня, впервые заговорив, не выдержал, сбежал — какой он после этого сын?..

К счастью, его размышления прервало появление Марии — она взбежала по тропинке на вершину пригорка, влетела в беседку подобно порыву летнего ветра.

— Здравствуйте! — радостно поздоровалась она и, сделав шаг, как-то неловко дёрнула руками, но в конце концов просто ими взмахнула. — Очень рада видеть вас!

— Взаимно, Мария, — Александр улыбнулся, хотя и подозревал, что получилось не слишком весело. Девушка, конечно, это заметила.

— Всё хорошо? — с участием спросила она. — Вы выглядите расстроенным.

— Ничего особенного, не тревожьтесь, — покачал головой Штайнер и спросил, чтобы отвести тему от себя и своих проблем: — Где мы? Насколько я могу судить, те здания, что видны за соснами — вовсе не дача Мелеховых.

— Нет, конечно, — ответила Мария, глядя на него по-прежнему озабоченно. — Это санаторий «Балтийское взморье». Здесь проходят лечение преимущественно ветераны войны, как волшебники, так и маглы.

— Ах вот как… — скривившись, юноша по-новому посмотрел вокруг себя.

— Не делайте такое лицо, — строго сказала Мария. — Я знаю, что вы и люди, находящиеся здесь, являетесь идейными оппонентами, но права смотреть на них с презрением это вам не даёт. Они, как и ваш отец, бились за то, что считали правильным.

— Как скажете, — отчеканил Александр. — Хотя и не понимаю, зачем вы вовсе пригласили меня в это место.