Дети взрослым не игрушки

– Я понял, – кивнул Коля и шустро пополз в угол, где Витя, сидя на одеяле, колотил головой плюшевого мишки об угол дивана.

* * *

– Сейчас, спустя пять лет, у них полный симбиоз. Вите будет восемь, Коле четырнадцать. Вы мне, конечно, не поверите, но с Колей Витя выглядит и ведет себя как абсолютно нормальный человек. Они играют, разговаривают, смотрят кино, серфят в интернете. Три года назад Коля научил его читать. Они часто читают одни и те же книги и потом обсуждают прочитанное. Мы подслушиваем под дверью. Ни со мной, ни с Любашей ни один из мальчиков никогда книги или фильмы не обсуждал.

Когда Коля делает уроки, Витя сидит рядом, Коля часто читает ему вслух параграфы, Витя многое запоминает. Иногда задает вопросы. Коля говорит, что Витя может сам решать примеры на уровне пятого-шестого класса. Мне никогда не доводилось этого видеть, со мной Витя регулярно отказывается даже от счета в пределах двадцати. Коля в этом году начал учиться по скайпу программированию и компьютерному рисованию. Витя, разумеется, рядом и тоже пишет небольшие программы.

С нами Витя тоже разговаривает, но стандартными формулами, специальным «роботовским» голосом. Вопросов практически не задает. Сам на контакт выходит крайне редко и очень конкретно. Эмоций не называет и не проявляет, прилагательных почти не употребляет – только междометия, глаголы, существительные и готовые формулы.

Представьте, каково мне слышать из-за двери после совместного просмотра очередного фильма: «Коля, но почему же она ему не сказала, чтобы он остался? Он же хотел, и она хотела. Они были бы прекрасной парой…»

– А Коля отвечает?

– Представьте, да. Но мне бы хотелось самой…

– Вы сказали, что у вас ко мне какой-то конкретный вопрос.

– Да. Вите дали место в хорошей коррекционной школе. Там маленькие классы, очень уютная атмосфера, прекрасные педагоги (я смотрела отзывы и сама с ними говорила). Но он отказывается туда ходить. Говорит: только с Колей. Мы говорим: это невозможно, Коле четырнадцать и он на коляске. Он говорит: тогда и я не пойду.

– Инклюзив в той школе, где приписан Коля?

– Абсолютно исключено, я уже спрашивала.

– Что говорит Коля?

– Коля ему говорит: да попробуй ты! А нам: а что он там делать-то будет среди этих отсталых? Он же в этом году со мной «Войну и мир» читать будет…

– А чего вы хотите?

– Мы с Любашей хотим, чтобы он туда пошел. Это же новые впечатления, развитие.

– То есть с Колей Витя чувствует себя комфортней?

– Несравнимо. Когда мы на праздники всякие инвалидные ездим (Коля, в отличие от Вити, это очень любит, у него друзья там есть), так, если Коля рядом, он даже поплясать может или в каком-то конкурсе поучаствовать.

– Тогда вам придется как-то затащить сюда Колю. Думаю, у вас наверняка есть какой-то алгоритм. И еще: я буду говорить с ними без вас.

* * *

Коля с интересом оглядывался – видно, что ему нечасто приходится бывать вне дома. Витя вел себя намного спокойнее и нормальнее, чем в прошлый раз. Членораздельно поздоровался, подал по просьбе кузена машинку с полки. Потом сел на ковер у его ног. Почти прямо и ожидающе глянул на меня.

Я стала рассказывать мальчикам, как устроен муравейник. Про солдат, рабочих, нянек, матку, которая когда-то летала, а потом всю жизнь не может ходить. Про муравьиные войны, про их строительство, сельское хозяйство…

Слушали с интересом.

– Они все вместе – как бы один большой нормальный организм. Умный, потрясающе функционирующий. А вы вдвоем – как бы один маленький муравейник. Понимаете?

Коля кивнул. Витя подумал и сказал: нет! И уточнил: не понимаю!

– Коля не может ходить. Но ты можешь пойти и ему принести. Ты не умеешь сам многое понимать. А через Колю – можешь. Так?

– Так, – сказал Коля. Витя промолчал.

– Вы дополняете друг друга. Твоя мать рассказывала: до твоего рождения Коля был ужасно капризным. Ты родился – он стал за тебя понимать, тебя учить и сам очеловечился. А теперь тебе надо за него пойти в мир.

– За него пойти в мир… – отзеркалил Витя.

– Ты пойдешь в школу. Там будут новые люди, события, новые возможности, дружба, вражда. Просто пройти по улице, выйти во двор, побегать, голубя спугнуть, экскурсии какие-нибудь, сувенир купить…

– Голубя спугнуть, сувенир купить…

– Ты все это, новое, куда, кому понесешь?

Витя явно растерялся, занервничал.

– В наш муравейник! – быстро воскликнул Коля. – К нам! Мне!

– Тебе – голубя? Тебе – сувенир? – У Вити в голове явно пыталось уложиться новое знание. – Вражда? Новые люди?

– Коля, – переключилась я. – Я не умею ему объяснять. Я вообще не умею работать с такими детьми. Но ты-то меня понял? Саму идею? Он идет и приносит тебе, где был, что видел, что слышал. А ты помогаешь ему это переработать. Взаимодополнение, да? Но для этого он должен преодолеть себя и идти, как ты когда-то преодолел свою эгоистичность благодаря ему.

– Да, я вас понял. Я попробую. Но мне опять надо будет себя преодолеть…

– ?!

– Отпустить его. Он же всегда рядом, как тень, в рот мне заглядывает. Я привык.