Дети взрослым не игрушки

Часть из них разрешалась быстро и сразу, без всякого вмешательства со стороны. Кто-то обиделся и ушел (до завтра), кого-то согласно выгнали из игры за нарушение правил, кто-то кого-то стукнул, а потом помирились и играют дальше. Кто-то с кем-то «раздружился на всю жизнь» (опять же до понедельника). Потом образовались две временные, враждующие и не общающиеся друг с другом коалиции, разрушенные через неделю или месяц чьим-то «предательством» или двумя «перебежчиками».

Все это, описанное выше, похоже на жизнь обычной семьи, не правда ли? Разные возраста, характеры, в одном пространстве, далеко не все и не всегда сгорают от любви друг к другу… Ну и по времени также, если не больше: мы же проводили во дворе, в тесном межличностном взаимодействии по четыре-семь часов в день. А сколько часов в день вы плотно общаетесь не со своим гаджетом, а со своими домашними?

Где-то у меня были результаты моего же собственного эксперимента: среднее время общения родителей со своими детьми-подростками (в благополучных семьях!) – одиннадцать минут в день.

Могу сказать за себя: два-три раза в неделю по часу с детьми и мамой – по телефону, около часа в день лично – с мужем. Еще около двух часов в день – с собакой, сурикатом и прочей живностью. Во дворе своего детства – вот ей-же-ей – я общалась гораздо больше.

Иногда (и не сказать чтоб очень редко) в этом дворе закручивался спиральный узел общего и нерешаемого на вид конфликта. Все орут, кто-то кого-то валтузит, кто-то пытается их растащить, кто-то уже размазывает юшку по физиономии, в воздухе висят оскорбления по национальному признаку, оценки уровней умственного и физического развития противников и обещания сношений в особо извращенной форме.

И вот в этом-то случае неформальные лидеры двора (обычно это были два-три старших подростка, один из них почти всегда во дворе присутствовал в качестве «смотрящего») применяли методику, о которой я веду речь. Они несколько раз особым образом хлопали в ладоши (согнутые чашечкой ладони, получается очень громко, что-то вроде акустического удара) и дико орали: «Все! Сделали! Два! Шага назад!» Задача услышавшего этот призыв была проста. Нужно было немедленно прекратить то, что ты делаешь (бить, вопить, отнимать, растаскивать и т. д.), поднять голову, мысленно оценить, где центр потасовки, и от этого центра два раза шагнуть или отползти на адекватное двум шагам расстояние (если уже лежишь). Если кто-то призыва не услышал (не захотел ему последовать) и продолжал агрессировать, то он моментально оказывался в вакууме (например, молотящим кулаками воздух) и тоже, конечно, прекращал – выглядеть невменяемым дураком никому не хочется даже в детстве.

На некоторое время (обычно минута-две) сцена замирала. Кто-то выдыхал, кто-то оглядывался удивленно, кто-то всхлипывал, кто-то медленно поднимался с асфальта и отряхивал пальто и рейтузы, кто-то продолжал беззвучно бормотать оскорбления или оправдания себе под нос. Потом лидеры двора шли между замершими фигурами и разбирались (признаю, очень поверхностно – главная их задача была все-таки в остановке конфликта, а не в психологическом анализе ситуации): «Это твой мяч? Ты его даешь в общее пользование? Не даешь? Тогда вот забирай его и уходи. Это ее битка? Отдай ей! Кто тебе очки разбил? Не видел? И нечего было в очках в кучу-малу соваться! Иди сейчас домой, скажи, с качелей упал…»

Ну и? – спросит читатель. Все это, конечно, мило-этнографично, даже где-то ностальгично, и немного жалко, что сегодня дворов вашего ленинградского детства нет и в помине, а есть только паблики «Вконтакте» и френдлента в «Фейсбуке». Но какое отношение все это имеет к тому, что мой ребенок меня ни в грош не ставит, хамит мне ежедневно, бабушку, которая его вырастила, недавно матом послал и школу прогуливает, сидя за компьютером по ночам?

Никакого не имеет, если у вас опять – «сделайте так, чтобы он…».

А вот если «делаю я» – тогда самое прямое отношение. Я не знаю, что вы там у себя в семье делали и делаете сейчас, но ситуация однозначно зашла в тупик. Вы уже тысячу раз ему объясняли, «разговаривали по-хорошему», пытались договориться и даже по совету какого-то психолога «писали договор и вешали его на стенке» (там было про то, что он каждый день выносит мусор, делает уроки и сидит в компьютере не больше двух часов в день). Однажды вы не выдержали и разбили его телефон об стенку, а он швырнул в вас стаканчиком с карандашами. Все бесполезно! Ничего не помогает!

Тогда и именно тогда – «методика двух шагов» со двора моего детства.

– Ситуация зашла в тупик! – признаете и объявляете вы. – Я делал(а) то и это, и оно не помогает – и все мы это видим! Становится только хуже и хуже! Поэтому я для начала просто прекращаю делать все то, что делал(а). Явочным порядком, просто договорившись со всеми взрослыми членами семьи (они наверняка устали от конфликтов не меньше вашего). А ребенка честно проинформировав: не могу больше! Исчерпалась. Устала. Всё. Все! Сделали! Два! Шага назад!