Дети золота, дети песка

Ньял скользит взглядом по ее лицу. Языки костра искажают его, делают еще более печальным, чем оно есть на самом деле. Облизнув губы тревожно, он хмурится, опустив взгляд на собственные руки. Нет в нем и капли сомнения в том, что он сделал. Смерть – это не выход, да и какой северный воин добровольно прервет свою жизнь подобным образом? Хейд оказалась слаба перед обстоятельствами, не справилась с их разрушительной силой. Показатель ли это трусости?

Стоит ли это того, чтобы отдать свою жизнь?

Между ними повисает мрачная тишина, и Ньял не знает, должен ли он сказать хоть что-то. Ворона выглядит такой хрупкой, измученной и болезненной. Невольно думает он о том, что до сих пор ее знобит после холодных вод фьорда, но они уже долгое время нежатся в спасительном тепле. Значит, холод внутри нее, и он не тот, кто может помочь ей справиться с ним.

– Что ты будешь делать дальше?

И Хейд поднимает на него взгляд столь мрачный, что Ньялу кажется, что не осталось печали нигде в этом мире, кроме как в этих глазах. Он так хочет помочь ей, но что в его силах? Ему не позволено вмешаться, да и что сделает он против Исгерд ярл? Их народ и без того на грани войны, благоразумно ли поднимать подобный вопрос?

Ньял безудержен и нагл, это правда. Была бы его воля, он бы уже пошел войной на Три Сестры, отстаивая честь и счастье девушки, которой он отдал свое сердце. Только в подобном вопросе стоит быть благоразумным. Больше они не дети, чтобы бездумно бросаться в самую пучину. Даже если справиться с Исгерд ярл окажется не так уж просто, он не сдастся.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Исгерд ярл и вовсе лишилась рассудка, раз считает, что имеет право на то, чтобы приказать тебе сделать нечто подобное.

– Я не смогу вернуться домой. Путь на Три Сестры мне теперь закрыт, если я пойду против воли матери.

– Тебе и не нужно туда возвращаться. Ты можешь отправиться в земли моего отца, к Звездному Холму. Я поговорю с ним, уверен, отец даст тебе свою защиту. Никто не узнает, где ты, и ты сможешь жить так, как сама того пожелаешь, Хейд.

Она ослышалась? Ньял предлагает ей бежать? Сколь низкий это поступок для воина Одина! Только вот стоит ли ей хвататься за свою честь? Ньял предлагает помощь, и он единственный, кто может сделать это сейчас. Стоит довериться ему, поступить так, как Ньял предлагает. И конечно, Хейд предельно ясно понимает, почему он столь участлив. И оттого забота его кажется ей отравляющей.

Но вдали от матери, в безопасности под защитой Олафа ярла она сможет начать иную жизнь. Сделать собственный выбор и пожинать его плоды день ото дня. Жить в одиночестве, вдали от людей, наслаждаться покоем и тишиной. Быть может, не для этого она была рождена, но это именно то, что Хейд столь желает получить.

Справедливо ли это по отношению к самому Ньялу? Она понимает, что помощь его не так проста, как может показаться. Ньял добр и смел, этого у него не отнять, но ведомо Хейд, что хочет он получить взамен.

– Ньял.

Олафсон отводит взгляд от пляски пламени, смотрит на нее, и на губах его появляется улыбка, от которой Хейд только сильнее душит чувство вины. Огромные усилия прилагает она для того, чтобы не отвести взгляда, смотреть в его глаза и произнести то, что должно быть сказанным:

– Я не смогу тебя полюбить.

О чувствах его знает Хейд уже долгое время, но не может найти в сердце своем отклика. Да и кто не знает о них? Ньял столь явно демонстрировал их всем и всегда, что иные даже решили, словно бы брак их – решенное дело. Временами ей казалось, что мать поступит именно так. Увидев, с каким восторгом Ньял смотрит на нее, Исгерд вполне представляла, сколь легко будет заполучить влияние в Звездном Холме. Только зачем ей мальчишка, младший сын, который даже наследником не станет? Нет, на меньшее Исгерд не согласна.

Неожиданно Ньял начинает смеяться. Склоняет голову, запустив пальцы в свои волосы, а следом поднимает на Хейд абсолютно счастливый взгляд. Опешив, она и не понимает даже, как должна реагировать на подобную реакцию. Словно бы она сказала что-то, что могло сделать его счастливейшим мужчиной в этих землях.

– Ньял…

– Уж извини, но большей глупости я еще не слышал. Разве я сказал тебе что-то о любви? Твой отказ никогда не был для меня неожиданностью. Только вот в ледяную воду я за тобой прыгнул не оттого, что страдаю без женской ласки, да и помощь свою предлагаю не потому. Я, – он замолкает на несколько мгновений, позволяя себе перевести дыхание, продолжая уже без какого-либо намека на веселье, – не прошу тебя делать то, что ты не желаешь делать. Мне будет достаточно уверенности в том, что ты жива.

Хейд теряется окончательно, не имея ни малейшего представления о том, как ей необходимо себя вести теперь с ним. Ньял добр с ней без какой-либо причины, не желая получить что-то взамен. Даже зная о том, что она не полюбит его в ответ, он все равно готов помочь.

Может, будь у них больше времени, Хейд и смогла бы его полюбить. Только вряд ли они смогут сейчас это узнать.