Детишки в доме на холме

Людям нравятся страшные рассказы. Иногда мне казалось, что желание пугаться сохранилось в людях еще с первобытных времен. Мы испытываем почти физиологическую потребность в том, чтобы выслушивать такие рассказы, чувствовать, как кровь стынет в жилах, а потом передавать их дальше, приукрасив собственными фантазиями. Страх был наркотиком, а страшные рассказы – способом ввести этот наркотик в нуждающийся во встряске организм.

«У нас многие думают, что Дженни Погремушка – это мстительный дух одной молодой женщины, которую убили в наших краях много лет назад, а труп бросили в озеро, – поведал мне Сцинк. – Но некоторые считают, что она – просто дух этого озера».

Да, конкретики его рассказу явно недоставало, но я все же отметила для себя несколько моментов, за которые вполне можно было зацепиться. Во-первых, я узнала, где жили исчезнувшая Лорен Шумахер и ее семья – в небольшом коттеджике рядом с виноградниками. Вчера я там проезжала и видела группу предназначенных для туристов аккуратных домиков, каждый из которых, как сказал Сцинк, носил название какого-нибудь цветка (Шумахеры, к примеру, поселились в «Колокольчике»). Он же сообщил мне, что вскоре после исчезновения Лорен ее родители собрали вещи и уехали в Вустер в Массачусетсе, так как были уверены, что их сбежавшая дочь направится именно туда.

Еще более многообещающим показалось мне то, что Лорен часто рассказывала о своей встрече с Дженни Погремушкой и о том, что та дала ей заветный камушек со дна озера.

Интересно, какое желание загадала Лорен?

* * *

Припарковавшись на одной из бесплатных стоянок, я перешла улицу и зашагала по широкому кирпичному тротуару к дверям книжного магазина. Это было мое правило номер один: после приезда в каждый новый город я отправлялась либо в книжный магазин, либо в библиотеку.

Не успела я войти внутрь, как мне навстречу, яростно виляя хвостом, бросился черный как смоль королевский пудель.

– Ее зовут Пенни, – сообщил мне стоявший за прилавком мужчина, когда я наклонилась, чтобы почесать пуделя за ушами.

– Какая красавица! – сказала я совершенно искренне.

– И она это отлично знает, – мужчина улыбнулся. – Чем могу быть полезен, мэм?

– Скажите, у вас есть какие-нибудь краеведческие книги или брошюры, в которых рассказывается об острове, о его истории? И еще, я думаю, мне не помешала бы карта.

– Конечно, есть, – мужчина кивнул. – У нас есть целый краеведческий раздел – вон там, справа… – И, выйдя из-за прилавка, он подвел меня к стеллажам, над которыми красовалась табличка «МЕСТНЫЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ». – Если вы хотите получше узнать историю острова, я бы порекомендовал вот эту книгу, – он показал на четыре экземпляра брошюры «Остров Чикеринг: история и современность», которые стояли между «Неизведанным Вермонтом» и энглеровским путеводителем «Схема водных путей Новой Англии». – В ней есть карты, – сказал мужчина. – А вон там – бесплатные карты для гостей, – он кивнул на вращающуюся полку, на которой в четыре яруса разместились цветные туристические карты с обозначением всех местных коммерческих точек.

Я взяла историческую брошюру и «Неизведанный Вермонт» и, подумав, прихватила одну карту для туристов.

Я не могла не заметить, что на второй полке возле кассы стояли три экземпляра «Благодеющей руки Господней». Эта книга издавалась уже несколько раз, в том числе и с кинообложкой, но на переплете этих экземпляров был только схематический рисунок, изображавший Приют на Холме, причем изображавший неправильно. Издательский художник сделал его похожим на средневековый сумасшедший дом в готическом стиле – с башенками, контрфорсами и узкими темными окнами, за которыми виднелись странные расплывчатые силуэты.

Я расплатилась за покупки, поблагодарила продавца, еще раз погладила Пенни и, выйдя на улицу, двинулась к гриль-бару «Контрабандисты», собираясь обдумать свои дальнейшие действия за едой и бокалом пива.

Перед гриль-баром я увидела странную скульптуру. Натянутая на деревянную раму металлическая сетка-рабица изображала женщину чуть выше человеческого роста. К сетке тонкой гибкой проволокой были привязаны перышки, палочки, пробки от бутылок, сигаретные пачки и прочий мусор. Многочисленные кольца от пивных банок сверкали на солнце, точно рыбья чешуя. При малейшем дуновении ветра все это начинало крайне немузыкально дребезжать и позвякивать.

Обогнув странную скульптуру, я вошла в бар и сразу направилась к стойке. Заглянув в меню, я заказала бургер «Вермонтер» с призовым чеддером местного происхождения, с местной же зеленью и острым сладковатым соусом «Кленовый бекон», а к нему бутылку «Индийского пейл-эля»[14], сделанного в Берлингтоне.

– Интересная у вас там скульптура, – сказала я, когда официантка принесла бутылку светло-желтого мутноватого пива.

Официантка улыбнулась. У нее были короткие обесцвеченные волосы и почти театральный макияж.

– Это Дженни Погремушка, наша самая знаменитая достопримечательность.