Detroit After: New People (СИ)

Отстояв совсем короткую очередь, семейство оказалось в одной большой застеклённой кабинке колеса обозрения. Кэра вздрогнула от волнения, когда кабинка оторвалась от земли и начала медленно набирать высоту. Чем выше они поднимались, тем лучше становился обзор, и Кэра как заворожённая смотрела на город. Алиса стояла подле неё, смело держась за поручни. С другой стороны кабинки Лютер осторожно приподнял Джеффри, чтобы тому было лучше видно. Ральф стоял по центру и тоже как загипнотизированный смотрел на виды, положив ладони на стекло и практически прислонившись к нему лицом. Кэра едва удерживала себя, чтобы не повторить за ним, потому что здесь имелось на что посмотреть. Очень многое изменилось в городе. Он стал красивее, чище, свободнее. Даже промышленный район подвергся реконструкции, и теперь блистал стеклом и металлом на солнце. Склад «Киберлайф», на котором работал грузчиком Лютер, тоже был виден с самой высокой точки обзора. Пока Кэра работала в центре создания семьи, бывшем доме сирот для детей-андроидов, её супруг распоряжался поставками запчастей и элементов голубой крови из-за границы Нового Детройта.

— Ты только посмотри, Кэра, — восторженно произнёс Лютер, указывая ей на что-то внизу. Он поставил сына на пол рядом с Алисой и встал за спиной у супруги. — Смотри, сколько здесь семей с детьми.

Кабинка как раз начала спуск, и Кэра обратила свой взгляд на площадь под ними. Действительно, в парке гуляло множество маленьких андроидов под руку со своими новыми родителями. С такого расстояния сложно было узнать кого-либо, но Кэра не сомневалась, что для большинства этих детей именно её решения обернулись возможностью получить семью. Лютер склонился и запечатлел нежный поцелуй на виске жены, словно отмечая её заслуги.

— Мы живём в лучшем городе на земле! — внезапно воскликнула Алиса, крепко обнимая Джеффри.

— Новый Детройт действительно лучший город, — Кэра легонько коснулась её головы, пригладив тёмные волосы. — И я рада, что мы остались здесь.

— А что, разве были иные варианты? — спросил Ральф с явным недоумением в голосе.

Кэра улыбнулась и покачала головой. Иных вариантов быть и не могло.

Маркус направил рабочее кресло в сторону верхнего правого угла большого холста, где, по его мнению, не хватало деталей, и механическая клешня легко переместила его в нужном направлении по одному лишь мысленному сигналу. Особняк, принадлежавший Манфреду, и раньше подчинялся Маркусу, но сейчас он полностью синхронизировал все устройства со своей внутренней системой. Дом принял его как своего хозяина, и Маркус ни разу не сомневался в верности принятого решения. Вместе с ним в особняк переехала и Норт. Она полюбила этот большой просторный дом, пусть и не сразу смогла смириться с подобной экстравагантностью. Карл оставил множество своих вещей и предметов искусства при переезде, словно хотел, чтобы Маркус стал владельцем всего этого. Теперь Маркус и Норт жили далековато от своих друзей, но такое расстояние пошло им на пользу. Расселение как ничто другое показывало, что для них началась новая фаза жизни. Они избавились от нужды скрываться в старых домах и жаться друг к другу, опасаясь новых нападений.

Сегодня утром Маркус забрал свой первый личный набор красок Беллини. Он удивился, что магазин ещё существует в городе, который постепенно преображался под нужды андроидов, но обрадовался этому не меньше. Когда Маркус вошёл в студию и открыл свежие краски, то вдохновение пришло само собой. Он начал творить и не смог остановиться, даже когда на часах время перевалило за полдень. Маркус рисовал то, что накопилось внутри него за эти долгие семь месяцев. Радость и страсть, и свободу, и безмятежность. Он совмещал то, что раньше считал несовместимым. Щедро оставлял на холсте мазки и пятна, без стеснения встряхивал кисть прямо на полотно, покрывая его россыпью красочной росы. Маркус даже не понял, в какой момент на холсте начали проступать знакомые ему лица. Все друзья, которые заняли особое место в его жизни. Их хаотичные позы вплетались в ещё непонятный даже самому творцу узор. Возможно, он бы так и рисовал, покуда весь огромный холст не оказался покрыт краской, но внезапный звонок отвлёк его. Маркус отложил кисть и палитру, развернул клешню так, чтобы смотреть в витражное окно, по которому стучал майский дождь, и принял вызов.

— Карл.

На другом конце ему ответил до боли знакомый голос. Этот голос, звучавший прямо в голове андроида, был таким реалистичным, что закрыв глаза, Маркус мог воссоздать образ своего отца. Сейчас такие звонки стали обыденностью. Связь андроидов и людей никто не пресекал, хотя в Новом Детройте до сих пор работали местные ограничения на количество соединений, регулируемые городским советом.

— Здравствуй, Маркус.

— Да, я слушаю тебя, отец.

— Я хотел узнать, как ты, мой мальчик. И когда я, наконец, смогу тебя увидеть?

— Я в норме, правда. Никогда не чувствовал себя таким спокойным. Первое посещение назначено через две недели. Я перешлю электронные пропуска на почту уже завтра.

— Пропуска?