Detroit After: New People (СИ)

— Да, для Лео тоже. Он в конце концов твой сын и официально проходит как сопровождающее лицо. Мы не будем особо гулять по городу, это пока запрещено, но найдём способ, как приятно провести время. Всё пройдёт идеально, обещаю.

— Ничего, это не важно. Главное, что в своих стремлениях вы находитесь на верном пути. Ты, кстати, видел последний выпуск новостей? Там все только и говорят о твоей отставке.

— Я их больше не смотрю.

— Жаль. Есть предполагаемые планы на будущее? Когда ты сам сможешь покинуть Новый Детройт и навестить меня, например?

— Это ещё обсуждается. Кроме того, мне пока опасно путешествовать, хоть я и считаюсь бывшим лидером. Однако, в Новом Детройте уже находятся смельчаки, готовые рискнуть. Я доподлинно знаю, что одна группа андроидов заключает контракт со строительной фирмой из Флинта*, и планирует выехать на работы уже через полтора месяца. Совсем скоро новые люди станут полноправными членами общества, это я гарантирую.

— Ты вроде только что сказал, что ты бывший лидер.

— Не надо смеяться. Да, официально я снял с себя полномочия, но кто ещё проконтролирует всё, если не я. Мои министры сами никогда не договорятся между собой, и я смирился с этим. Жду не дождусь, когда ты с ними познакомишься. Джош, Саймон и Норт — мои верные союзники и обожаемые друзья. Сейчас они бывают слишком заняты, но это временно. Я взвалил на них слишком большую ответственность.

— Хорошо, хорошо, мой мальчик. Похвально, что ты продолжаешь бороться за благополучие своего народа, но и тебе нужно отдыхать. Надеюсь, отойдя от дел, ты занялся саморазвитием?

Маркус развернул клешню и снова взглянул на недописанную картину.

— Я рисую прямо сейчас. Свою вторую картину я написал в тот день, когда убедил Кристину Уоррен признать нас людьми. Я приехал в твой дом, нашёл краски и начал творить на эмоциях. Картина получилась маленькой и невнятной, но я храню её, как большую ценность.

— Это больше не мой дом. Он твой, и ты это знаешь.

— Не важно. Важно то, что ты оказался прав. Искусство — это великая сила. Ты открыл её во мне. Боюсь, я пошёл по твоим стопам, Карл.

— Не стоит пугаться. Когда я дал тебе в руки краски и заставил написать первую картину, то надеялся найти твой потенциал и твою человечность. И ты очень порадуешь своего старика, если откроешь собственную картинную галерею до моей кончины. А я клянусь, что постараюсь дожить до этого момента.

— Я подумаю, Карл. И ты не умираешь.

— Только мысли о скорой нашей встрече радуют меня. Приятно было услышать тебя, сын мой.

— Рад был поговорить с тобой, отец.

Маркус прервал контакт и снова посмотрел за окно. А ведь пока не раздался телефонный звонок, он даже не заметил, как началась гроза, настолько процесс поглотил его. Это была уже третья его картина. Как и две предыдущих, она очень много значила для Маркуса. Стоило серьёзно подумать над тем, чтобы написать целую серию шедевров, посвятить выставку борьбе его народа за свои права и показать её людям. Маркус подвёл кресло к полотну и снова взялся за краски.

Коннор, обнажённый по пояс, опёрся руками на края раковины и посмотрелся в зеркало. Ничего примечательного. Хотя, с другой стороны, внешность, запрограммированная в «Киберлайф», приобрела свои отличительные черты. У него появились шрамы и отметины. Теперь никто не спутает его с другими RK800, когда их пробудят. Эта мысль немного успокоила детектива.

Коннор повернулся в профиль и провёл пальцами по виску, нащупав диод. Детектив взял с края раковины маленький карманный нож и подвёл остриё под край сверкающего кружка. Одно резкое движение и он с лёгким звоном скатился на дно раковины. Коннор отложил нож и снова посмотрел на себя. Ничто не дрогнуло внутри него. Он уже давно чувствовал себя человеком и расставание с диодом не принесло ему новых ощущений.

Из-за приоткрытой двери показался женский силуэт. Дилайла в лиловом домашнем платье бесцеремонно пробралась в ванную, нарушая уединение Коннора. Босые ступни прошлёпали по влажному кафелю. Карие глаза лишь мельком скользнули по отражению детектива, а затем Ди оказалась позади него, и две пары ласковых рук обвили его живот и плечи.

— По-моему так гораздо лучше, — промурлыкала Дилайла, уткнувшись щекой в спину Коннора. — Я убрала твою униформу.

— Я попросил уничтожить её, — излишне резко произнёс детектив, повернувшись к Ди и оказавшись с ней лицом к лицу.

— У этой униформы большая история, — спокойно ответила Дилайла, лишь немного ослабляя объятия. — Разве не так, мистер полицейский?

Руки Дилайлы игриво спустились вниз, пока не достигли его запястий. Коннор подставил свои ладони, и их пальцы переплелись. Вторая пара рук Ди обнимала талию детектива так крепко, что между ними не оставалось места. Везде, где они касались друг друга, сенсорная кожа сошла, делая контакт невероятно близким. Границы между ними исчезли.