Децимация

– Мы, несомненно, должны прислониться к Антанте, – безапелляционно заявил Петлюра. – Мы воевали против Германии и должны добить ее с помощью союзников. А потом нам пойдут от нее репарации, – добавил он.

– Франция и Америка далеко, а Германия ближе. Англия хоть и хочет признать нас, но намекает, что мы не выбраны народом. А Германия такого вопроса не ставит.

– Судьбу Украины нам вручили войсковые съезды. А выборы проведем позже, в удобное для нас время, чтобы победить на них.

– Забываете, шановный пан Петлюра – летом за нас в Киеве проголосовало менее шестой части избирателей!

Действительно, в июле, при выборах в Киевскую городскую думу, почти половину голосов набрали российские партии, а блок партий Центральной рады, как и большевики, остались далеко позади. Эти выборы напугали руководителей рады, и они решили отложить выборы в Украинское учредительное собрание на поздний срок, набирая очки в свою пользу на непредставительных съездах и конгрессах. Но за власть они цеплялись крепко, веря, что когда-нибудь победят по-демократически.

– Это случилось потому, – недовольно произнес Грушевский в ответ на слова Винниченко, – что Киев – город русифицированный и жидовский. По переписи этого года в нем проживает всего чуть более двенадцати процентов украинцев. Нам надо сейчас заселять Киев нашими людьми. Также принять долговременную программу переселения в столицу чистых украинцев, преданных своей земле, из других губерний и особенно – из Галиции. Подчеркиваю – не только сейчас, но и в далекой перспективе. А то мы, национальное правительство, – как островок среди чужого моря. Пока не будет нам поддержки в столице, нам будет очень трудно. Галицийцы должны поселиться в Киеве и сделать его украинским! – львовский профессор знал, что говорит, и заключил: – А то мы как овцы среди волков.

Винниченко ответил:

– А может, и наоборот. Я думаю, если мы не избраны – это не будет главным препятствием на пути признания нашего правительства. Мы пока являемся противовесом большевикам, и поэтому нас признают другие страны. Но спасать Украину нам надо самим, а для этого нужны верные войска. Так вы, пан Петлюра, не совсем уверены в украинских войсках?

Петлюра вздохнул:

– Открыто скажу. Не во всех. Но преданные люди в них есть. Вот мы с ними провели аресты…

Винниченко неожиданно вспыхнул:

– А не будет ли это во вред нам? Газеты поднимут шум, что мы поступаем не демократически. Вы ничего не можете сделать тихо, всегда со скандалом, аффектацией.

Петлюра колючим взглядом смотрел на Винниченко:

– Что вы хотите сказать, пан Винниченко? Неужели я не тружусь на благо возрождения Украины и не отдаю этому все силы?

– Отдаете. Но грубо, по-деревянному, – видимо, Винниченко решил не щадить своего соратника-соперника. – Вспомните, как вы справились с деликатной операцией по недопущению выхода полка Богдана Хмельницкого из Киева, – в то время нашей единственной опоры. Обещали, что все будет без жертв, а наломали дров, напрасно пролили украинскую кровь.

Разговор шел об одной из тайных операций Центральной рады. В конце июля, уступая давлению Временного правительства, она согласилась направить на фронт сичевых стрельцов – полк имени Богдана Хмельницкого. Но потеря военной поддержки в столице ослабляла позиции рады. Тогда было решено инсценировать выход полка из Киева, потом в результате провокации задержать на одной из пригородных станций и вернуть обратно. Непосредственно дело поручалось генеральному секретарю по военным делам – Петлюре. Полк кирасиров должен был задержать богдановцев. Петлюра разрешил командиру в случае необходимости стрелять в сичевиков. Кирасиры точно выполнили приказ своего командира, и немало богдановцев полегло под пулями винтовок и пулеметов. Но полк остался в Киеве, и это было главное. В прессу просочились сведения о каком-то заговоре, но конкретных данных не было. В свою очередь газеты Центральной рады подняли скорбный гнев на контрреволюционеров, горестный плач по безвинно погибшим. Был объявлен траур, несколько дней шли молебны и подготовка к похоронам, где Грушевский пустил праведную слезу, и в этих условиях журналисты не смогли докопаться до сути. Но кто вернет богдановцев, – простых украинских хлопцев, ставших жертвой национальной политики? Именно в этом упрекал Винниченко Петлюру, который ответил:

– Панове, вы прекрасно знаете суть этого дела. Надо было тогда действовать решительно, а то бы полк ушел из Киева. И нечего меня одного обвинять, все мы участвовали в расстреле и похоронах богдановцев.

Видя, что разговор принимает резкий характер, вмешался Грушевский.