Детские

Какие же странные создания должны обитать на дне бассейна! Когда Марсель об этом думает, он бледнеет. Жизнь, таящаяся в иле, в липком холоде стоячей воды, его ужасает. Он представляет себя, живого, среди этих существ, в зеленых власах водорослей, и чувствует дурноту. Он не осмеливается взбалтывать ил по всему водоему, не всегда осмеливается поднести сачок к воде – боится увидеть то, что видеть не должно. С него хватило, что однажды олива, которую, как помнится, он бросил в прошлом году в бассейн, поднялась живой обратно на свет, выпростав щупальца, похожие на крошечные ручки. Он хотел выловить моллюска обратно, но тельце оливы было слишком тяжелым для ее ручек, олива качнулась и исчезла в глубинах.

Но порой соблазн сильнее всех опасений. Как сегодня. Почему бы не обследовать кучу гнилой листвы, которую он вытащил со дна на берег? И вот как раз один из листьев, кажется, зашевелился. Он перевернул его, и с обратной стороны оказались три пары лапок. Марсель понял, что с тем случилось: листок, еще зеленый, упал в бассейн, прожилки превратились в лапки, и листок продолжал жить. И листок продвигался по краю бассейна, на ярком свету, как всякое насекомое! И Марсель, содрогаясь, сбросил его обратно в воду. Не стоит такой твари появляться средь белого дня. Он понял, что не должен никому об этом рассказывать. И потом, кто же ему поверит? Это как с белым поездом. О тайне будут знать лишь он и вода. Вода населена мертвыми существами, которым она подарила новую жизнь, жизнь холодную и немую, жизнь сонную. А водяное солнце, такое бледное, все время волнующееся в белых проблесках, было тем самым, о котором говорили однажды вечером за столом гости: они называли его солнцем мертвых.

Из-за страшного сна, приснившегося этой ночью, он надолго забросил бассейн. И на следующий день, в воскресенье, во время далекой экспедиции открыл шестой материк. В нескольких километрах от берега начинался высокий, как скопище гор, беспредельный черный девственный лес.

Глава X Обитатели девственного леса

Направиться в чащу было бы неблагоразумно, к тому же вход преграждали лианы. Марсель решил обогнуть лес. Что-то же будет, если идти по опушке. Шел он долго, не менее полутора минут, выделенных из расписания великого человека. Оказавшись на краю леса, он даже спросил себя, все ли участники экспедиции вернутся обратно живыми. Послышались голоса. И тут, на повороте, «глазам его предстало…» – ведь так пишут настоящие путешественники в своих рассказах? – «глазам его предстало неожиданное зрелище». В тени на опушке леса сидело два человеческих существа, рядом лежал пес. Длинные волосы, спадающие на плечи и руки, укрытые белыми одеждами; две пары больших, диких, нежных, удивленных голубых глаз; два чуть вытянутых белых личика с округлившимися маленькими губками. Это было уже слишком! Ну хотя бы одна огненная шевелюра, одна пара голубых глаз, тогда еще можно было бы как-то сохранять спокойствие. Но тут, при виде двойной красоты, двойной неги – живой, дышащей, глядящей, – оставалось лишь отступить, и как можно быстрее. Отступление превратилось в бегство, и Марсель, запыхавшись от бега, возвратился в свое королевство.

– Артур! В девственном лесу кто-то живет!

– Да мне-то что!

– Артур, я видел двух королев-дикарок, у их ног лежал еще какой-то зверь!

– Скажи как следует.

– Ну чего, у грядки с горохом сидят две девчонки, с ними пес.

– Две рыжухи?

– Да, – нерешительно отвечает Марсель, который впервые не без удивления слышит слово «рыжуха».

– А, знаю. Это сестры Мату, дочки нового ремесленника. Они в парке живут. Папа говорит, что Мату упертый. Есть у него мыслишки всякие, ну, бродяга, в общем. Говорит, дескать, не хочет иметь ничего общего с управляющим или хоз… или твоим отцом, если речь не о работе. И рассказывает о хозяевах всякие мерзкие вещи. Готов поклясться, они с тобой даже не поздоровались.

Марсель продолжает удивляться. Они ведь и правда не поздоровались. Но он бы и не вспомнил об этом. Скорее подумал бы, что сам должен склониться, если б осмелился, в глубоком почтении перед дикарками-королевами. «В общем, бродяга…» Бродяги – нищие в лохмотьях, вечно грязные, непричесанные. А Марсель припоминает, что видел Мату, рабочего, и одет он был почти так же хорошо, как управляющий. И мадам Мату, крепкая рыжеволосая женщина, вовсе не выглядит как бродяга.

А они-то, они одеты лучше, чем Франсуаза!

Глава XI Переговоры

На следующий день Марсель с рассеянным видом спрашивает:

– Слушай, Артур, а что, если предложить Матускам поиграть с нами?

(Он знает, что они здесь, совсем рядом, и хотел бы показать им свое королевство и рассказать о лесах, пустынях и тайнах стоячей воды. Вчера вечером он долго думал о них перед сном.)

– Ох! – отвечает Артур. – Не думаю, что они любят играть. Старшей уже тринадцать.

– Ну и что же! Все равно спроси их.

Артур кричит маленьким Мату:

– Хотите играть с нами?

Не говоря ни слова, те качают головами: нет.

– Я же говорил, Марсель. Но ты ведь сам знаешь, мы не водимся с мастеровыми.