Детство Тины

– Валя, лаконично ответила Таня. – Будем закапывать. С собой брать не будем, вдруг потеряется, а когда вернемся – откопаем, как те школьные препараты. С этими словами она деловито развернула сверток, внутри которого был железный ящик, раньше стоявший перед печкой, куда складывали бумагу на растопку. А в ящике лежала красавица кукла Валя, – папин подарок. Валино туловище розовое, мягкое, тряпичное. Голова – из прессованных опилок. Шелковые волосы, огромные нарисованные глаза, румяные щечки. Одета в роскошное кружевное платьице. И вся она такая мягкая, уютная, самая любимая и верная подружка.

Тина собралась было всплакнуть из-за предстоящей потери, но Таня строго прикрикнула, и девочка взяла себя в руки. Пошмыгивая носом, она взялась помогать старшей сестре аккуратно укладывать дорогую реликвию в землю. В ящичек также сложили Валину посудку – алюминиевую кастрюльку и сковородку. Ямка оказалась как раз по размеру. Быстро забросали землей, сверху стояла собачья будка, так что ничего не было заметно. Тина немного успокоилась и привычно подумала, какая Таня умная и предусмотрительная. Ей бы подобное никогда не пришло в голову. Скорее, она бы тайком от мамы запихнула свои ценности куда-нибудь в чемодан. А так все устроилось наилучшим образом. Война скоро закончится, они вернутся, а верная Валя их тут уже поджидает! Сразу поднялось настроение, и ужасная война не представлялась такой уж бесконечной…

Глава 3.

Вышли на рассвете. Тина думала, что к вечеру придут в село, а оказалось, что поход растянулся на много дней и ночей. По ночам уже стало подмораживать, но никто еще не мерз – все еще были тепло одеты. Вскоре закончились взятые в дорогу продукты и деньги, а дороги – ни конца, ни края. Мама повздыхала и сняла свою замечательную каракулевую шубку. Взамен получили ведро картошки, кусок сала и каравай хлеба. На этом продержались неделю. Следующими ушли за еду любимые беличьи шубки. По этому поводу Тина пролила не мало горьких слез.

Вначале ей категорически не нравились ночевки в попутных домах. Хозяева пускали беженцев переночевать в сараи. где и так было полно народа. На полу рассыпали солому, сверху кидали какие-то тряпки, и все так и спали – вповалку, одетыми, тесно прижавшись друг к другу. Тине после жизни с удобной кроватью и теплой постелью было тяжело привыкнуть к такой нищете. Она просила маму, чтобы та отвела их в дом, но со временем и к этому привыкла. Главное теперь было – согреться и что-то поесть.

Так и шли, день за днем, ночь за ночью, без конца и края. Погода становилась все холоднее, а сил оставалось все меньше. Тина уже не хотела никуда идти. В один из дней возле медленно бредущей по дороге усталой женщины с двумя девочками остановилась немецкая машина. Из нее вышел военный и позвал маму: «Матка, киндер, ком, ком!». Мама вначале категорически замотала головой, но потом, взглянув на заплаканных Тину и Таню, с опаской полезла в машину. Выхода-то все равно не было, хоть бы их и убивать повезли. Но повезли их просто по дороге, в тепле и комфорте, не причинив никакого вреда. Еще угостили шоколадом. Шли первые месяцы войны…

Потом опять были бесконечные дороги, ночевки, голод. Наконец пришли в Константинополь, где их уже поджидал папа. Село было давно занято немцами, но вели они себя тихо, к местным жителям не приставали, не то, что в их Городе. Может потому, что жили здесь в основном, греки и турки. Самое главное, что Тининых родителей здесь никто не знал, как и то, кем они до войны работали, поэтому и не заставляли идти на работу.

В Константинополе остановились на постой у дяди Миши. Особой радости он, как и ожидалось, не высказал, но все же отвел Тининой семье отдельную комнату, маленькую, правда, но зато с печкой и отдельным входом. Кое-как устроились, и потянулись бесконечные дни и ночи Тининой жизни в оккупации.

Через некоторое время девочка заметила, что ее внутренний календарь выглядел уже по-другому. Весна, лето и осень стали такими малюсенькими-малюсенькими отрезками. Зато зима растянулась в бесконечную черную линию: день-ночь, день-ночь, белое-черное, белое-черное… Сыпались в бездну войны минуты Тининого детства. День-ночь, день-ночь, белое-черное, белое-черное… И не видно впереди огонька надежды, и ни конца, ни края нет…

Все время теперь уходило на поиски еды и тепла. Тина и Таня ходили с мамой по соседним селам и меняли свою одежду и взятые для жизни вещи на продукты. Взамен получали картошку, кукурузу, свеклу, крупы. В ту, первую, военную зиму променяли на еду всю одежду и обувь, которую привезли с собой. А зима в тот год была свирепой и долгой. Стояли жуткие морозы. Поэтому Таня и Тина просидели весь остаток зимы на печке, на улицу было выйти не в чем. В основном, читали книги.