Дева-воительница

— Всё. — ни к кому не обращаясь произнесла вдова, прикрывая труп куском плотной ткани, скрывая наготу и слабость мужа от посторонних глаз, и села в изголовье. Ей вменялось причитать, но девушке было безразлично. Она молча сидела, на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, как и полагалось по обряду.

— Утром придут служанки, — чуть слышно промолвила Цера, — помогут его одеть. Потом придут двое из Круга — облачат в доспех. Дальше не твоя забота. — она положила руки ей на плечи. — Я постараюсь вернуться до тризны. Держись.

Неслышно ступая, она покинула шатёр, выйдя на ночной, прохладный воздух, согреваемый сотнями костров — в эту ночь, ни один из варваров, за исключением беременных жён и детей до пяти лет, не ночевал под сводом шатра, отдавая дань памяти вождю. Сидя у огня, они вспоминали достоинства, ушедшего во Льды, воина, правившего ими. И пусть правление Эйры длилось чуть больше месяца — это ничего не меняло. Он был лучшим из них и честно пал в бою, с мечом в руке, глядя в глаза врагу, и тот факт, что он был сражён женщиной не оспаривал его величия.

Риз вскочил при появлении Церы. Он и не думал спать, хотя и предыдущая ночь выдалась почти бессонной. Женщина дружески хлопнула мага по спине и двинулась дальше.

— Ну как она? — еле слышно спросил Риз, удаляющуюся Церу.

— Переживёт. — обернувшись на ходу, бросила она и поспешила в ночь.

Юноша плюхнулся на землю и сел, поджав к себе колени. Его нисколько не беспокоило, что кробергам его вид мог показаться жалким — ему было всё равно, его мысли метались между сестрой и Сагрном. Между Сидом и Грэем, погибшим Хогаром и живыми Вороном и Роксаной — он вспоминал всё, что ему было так дорого и не заметил, как уснул.

Проснулся, услышав сквозь сон тихое поскуливание. Он открыл глаза — Роксана стояла перед пологом шатра и подвывала, не осмеливаясь войти. Риз протянул руку к её шее, стараясь успокоить, спросонок ничего не заподозрив. Она повернула к нему морду и юноша в свете костра увидел две большие слёзы на её глазах. Смутная тревога кольнула сердце — юноша решился заглянуть внутрь.

Он сразу увидел сестру, но пламя светильника давало слишком мало света, чтобы можно было разглядеть её лицо. Зато отчётливо слышался тихий плач.

— Подожди здесь. — приказал он Роксане и вошёл в шатёр.

Саффи действительно плакала. Её плечи безвольно подёргивались, ладони прикрывали глаза. Риз моментально очутился рядом с ней, обнимая и гладя по спине. Он не догадывался о причине этих слёз, но это ему и не требовалось — если сестра плачет, то наверняка ей очень больно.

— О чём ты? — целуя ей голову, как маленькой, спросил юноша.

И тут её прорвало. Плачь сменился рыданиями и рассчитывать на ответ уже не приходилось. Саффи сильно-сильно прижалась к нему, не в силах справиться с истерикой, а плечо Риза сразу стало мокрым. Ему ничего не оставалось, как продолжать нежно гладить её по спине.

— Почему? — минуты три понадобилось девушке, чтобы собраться и вымолвить первое слово.

— Что, что, почему? — продолжая утешать, переспросил Риз. Несмотря на жалость к ней, он испытывал нечто вроде облегчения и даже радости — он ей нужен. Нужен, хотя бы как единственный, на чьём плече она сможет позволить себе плакать.

— Почему они умирают? — Саффи вставляла слова в промежутках между всхлипываниями.

— Кто? — боясь называть имена, спросил Риз.

— Все, кто меня любил. — новая волна рыданий захлестнула её. — Как же больно.

Она снова впала в невменяемое состояние. У Риза и самого выступили слёзы — так ему было жаль сестру.

— Риз, послушай. — она внезапно, собрав силы, отстранилась, но, стыдясь за не унимающиеся слезы, посмотреть на брата, опустив голову, перечислила. — Сначала мама, потом отец. Хогар, Ангус. Теперь этот. — она, всхлипнув, кивнула в сторону накрытого простынёй, тела. — Они все мертвы. Они любили меня, а их убили.

Риз осторожно приподнял её зарёванную мордашку.

— Но я-то жив, и я тоже тебя люблю.

— Я боюсь. — проникновенно, придавая сакраментальный смысл этим словам, произнесла, едва вновь не срываясь, Саффи. — Боюсь терять.

Юноша притянул её к себе.

— Ну, боишься. Все боятся. Я тоже боюсь. И за тебя и за всех вас. И даже, — он понизил голос до шёпота, — за себя, потому что люблю тебя. А вот он, — Риз развернул её лицо в сторону покойника, — он тебя не любил.

— Ты так думаешь? — заметно успокоившись, спросила Саффи.

— Если мне не веришь, — он улыбнулся, — спросишь утром у Церы. Она подтвердит.

— Но ты же…

— Что я? — Риз печально вздохнул. — Думаешь, раз мне всего пятнадцать и я маг, то и не знаю, что такое любовь. Знаю. Я, как и ты, тоже терял близких.

— Ты мне не рассказывал. — изумление сестры было настолько сильным, что от истерики не осталось и следа. — Почему?

— Это моя боль. Пусть со мной и останется. — он подмигнул, легонько поддев ей носик. — Может потом, как-нибудь.

Снаружи шатра послышалось громкое рычание — волчица не пропускала кого-то внутрь.

— Роксана, пусть войдут. — наскоро вытирая ладошками слёзы, разрешила Саффи. — Наверное, пришли служанки, одевать Эйру. — понизив голос, пояснила она обычай брату.