Читаем Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения полностью

Впустите всех детей. О, кто сказать посмеет,Что резвый детский смех лазурный шар развеет,          Мной сотворенный в тишине?Друзья, кто вам сказал, что игры их и крикиТревожат гордых муз божественные лики?          Бегите, малыши, ко мне!Резвитесь вкруг меня, кричите и пляшите!Мне взор ваш заблестит, как в полдень луч в зените.          Ваш голос труд мой усладит.Ведь в мире, где живем без радости и света,Лишь детский звонкий смех, звуча в душе поэта,          Глубинный хор не заглушит.Гонители детей! Вам разве неизвестно,Что каждый, в хоровод детей войдя чудесный,          Душой становится нежней?Иль мните, что боюсь увидеть пред собоюСквозь творческие сны, где кровь течет рекою,          Головки светлые детей?Сознайтесь! Может быть, настолько вы безумны,Что вам теперь милей, чем этот гомон шумный,          Дом опустелый и немой?Детей моих отнять? Осудит жалость это, —Улыбка детская нужна душе поэта,          Как светоч темноте ночной!Не говорите мне, что крик детей веселыйНаитий заглушит священные глаголы,          Что песню шепчет тишина…Ах! что мне, муза, дар поэзии и слава!Бессмертье ваше — тлен, тщеславная забава, —          Простая радость мне нужна.И я не жду добра от жребия такого, —Зачем мне вечно петь для отзвука пустого,          И для тщеславных петь забав,И горечь пить одну, и скуку, и томленье,И искупать весь день ночные сновиденья,          Могиле славу завещав!Куда милее мне в кругу семейном радость,Веселье детское и мирной жизни сладость;          Пусть слава и стихи моиИсчезнут, смущены домашней кутерьмою,Как перед школьников ватагой озорною          Взлетают к небу воробьи!О нет! Среди детей ничто не увядает,И лютик, радуясь, быстрее раскрывает          Свой золотистый лепесток,Свежей баллады слог, и на крылах могучихВзмывают оды ввысь, парят в гремящих тучах          Отряды величавых строк.Стихи средь детских игр — и звонче и нетленней,Благоуханный гимн цветет, как сад весенний,          А вы, что умерли душой,Поверьте мне, друзья, стихам на этом светеПоэзию дают резвящиеся дети,          Как зори поят луг росой.Сбегайтесь, дети! Вам — и дом, и сад зеленый!Ломайте и полы, и стены, и балконы!          И вечером и по утрамНоситесь радостно, как полевые пчелы,Помчится песнь моя и с ней мой дух веселый          По вашим молодым следам!Есть нежные сердца, к житейскому глухие,Им сродны голоса и звуки золотые,          Те, что услышаны в тиши,Обрывки яркие симфонии могучей,В ней гул морских валов и листьев рой летучий,          Святая музыка души.Каков бы ни был мир грядущих поколений,И нужно ль вспоминать или искать забвений,          Карает иль прощает бог, —Я жить хочу всегда с моей мечтой на свете,Но только в доме том, где обитают дети,          Чтоб гомон их я слышать мог.И если ту страну увижу в жизни снова,Страну, чье возлюбил я царственное слово,          Чьи скалы радуют меня,Где в детстве видел я полки Наполеона,Сады Валенсии и крепости Леона,          Испания — страна моя!О, если посещу я снова край старинный,Где римский акведук протянут над долиной,          Где древни призраки дворцов, —Пусть вновь везут меня под сводом золоченымПовозок, что всегда полны сребристым звоном          Веселых круглых бубенцов.11 мая 1830 г.
Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия вторая

Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан
Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик. В настоящем издании представлен перевод, выполненный Татьяной Гнедич.Перевод с англ.: Вильгельм Левик, Татьяна Гнедич, Н. Дьяконова;Вступительная статья А. Елистратовой;Примечания О. Афониной, В. Рогова и Н. Дьяконовой:Иллюстрации Ф. Константинова.

Джордж Гордон Байрон

Поэзия

Похожие книги

Дело
Дело

Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета. Дело Дональда Говарда кажется всем предельно ясным и не заслуживающим дальнейшей траты времени…И вдруг один из ученых колледжа находит в тетради подпись к фотографии, косвенно свидетельствующую о правоте Говарда. Данное обстоятельство дает право пересмотреть дело Говарда, вокруг которого начинается борьба, становящаяся особо острой из-за предстоящих выборов на пост ректора университета и самой личности Говарда — его политических взглядов и характера.

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Чарльз Перси Сноу

Драматургия / Проза / Классическая проза ХX века / Современная проза
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия