Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Мычание волов в Вергилиевы годы
На склоне дня среди безоблачной природы
Иль в час, когда рассвет, с полей прогнавши мрак,
Волнами льет росу, ты говорило так:

— Луга, наполнитесь травою! Зрейте, нивы!

Пусть свой убор земля колеблет горделивый
И жатву воспоет средь злата хлебных рек!
Живите: камень, куст, и скот, и человек!
В закатный час, когда в траве, уже багряной,
Деревья черные, поднявшись над поляной,
На дальний косогор, как призраки, ползут
И смуглый селянин, дневной окончив труд,
Идет в свой дом, где зрит над кровлей струйку дыма,
Пусть жажда встретиться с подругою любимой,
Пускай желание прижать к груди дитя,
Вчера лишь на руках шалившее, шутя,
Растут в его душе, как удлиненье тени!
Предметы! Существа! Живите в легкой смене,
Цветя улыбками, без страха, без числа!
Покойся, человек! Будь мирен, сон вола!
Живите! Множьтеся! Бросайте всюду семя!
Пускай, куда ни глянь, почувствуется всеми,
При входе ли в дома, под цвелью ли болот,
В ночном ли трепете, объявшем небосвод, —
Порыв безудержный любить: в траве ль зеленой,
В пруде ль, в пещере ли, в просеке ль оголенной,
Любить всегда, везде, любить, что хватит сил,
Под безмятежностью темно-златых светил.
Заставьте трепетать уста, крыла и воздух,
Сердцебиения любви, забывшей роздых!
Лобзанье вечное пускай лежит на всем,
И миром, счастием, надеждой и добром,
Плоды небесные, падите вниз, на землю!

Так говорили вы, и, как Вергилий, внемлю

Я вашим голосам торжественным, волы,
И нежит лебедя — вода, скалу — валы,
Березу — ветерок и человека — небо…
О, естество! О, тень! О, пропасти Эреба![479]

Марин-Террас, июль 1855 г.

ВИДЕНИЕ Перевод М. Кудинова

Я видел ангела: возник он предо мною,
И буря на море сменилась тишиною,
И, словно онемев, гроза умчалась прочь…
«Зачем явился ты сюда в такую ночь?» —
Спросил я у него, и ангел мне ответил:
«Взять душу у тебя»… И я тогда заметил,
Что был он женщиной, и страшно стало мне.
«Но ты ведь улетишь! — вскричал я в тишине.—
А с чем останусь я?» Он мне в ответ ни слова.
Померкли небеса. И вопрошал я снова:
«Куда с моей душой держать ты будешь путь?»
Он продолжал молчать… «Великодушен будь!
Скажи, ты жизнь иль смерть?» — воскликнул я, стеная,
И над моей душой сгустилась мгла ночная,
И ангел черным стал, но темный лик его
Прекрасен был, как день, как света торжество.
«Любовь я!» — он сказал, и за его плечами
Сквозь крылья видел я светил небесных пламя.

Джерси, сентябрь 1855 г.

ПОЭТУ, ПОСЛАВШЕМУ МНЕ ОРЛИНОЕ ПЕРО Перевод В. Портнова