Девять дней Дюнкерка

Разумеется, оба генерала были приверженцами «балканского варианта» ведения войны. Поэтому я совершенно не был удивлен, когда Хауксворс в конце 1944 года получил назначение в Грецию и ему присвоили чин генерал-лейтенанта. Дадли-Уорд со своей дивизией сопровождал Хауксворса.

Временами создавалось впечатление, что наше командование в Италии в гораздо меньшей степени заинтересовано в ведении войны с гитлеровскими войсками, чем в осуществлении балканских планов Черчилля.

Случайно мне довелось в это время узнать об одном участке армейской службы, где работа кипела вовсю. В небольшом итальянском портовом ресторанчике в Таранто я встретился с одним из моих старых знакомых – с офицером, служившим в разведывательном отделе штаба британских войск. Он пожаловался мне на свою судьбу. Оказывается, разведывательный отдел был настолько перегружен работой, что офицерам сплошь и рядом приходилось работать и ночью.

Деятельность разведки велась по трем основным направлениям. Во-первых, была создана обширная шпионская сеть на Балканах. В Таранто, Бари, Анконе и других портах Адриатического побережья Италии, Югославии и Греции были созданы явки для шпионов, прибывавших из различных балканских стран или отправлявшихся туда. В огромном большинстве случаев эти шпионы вербовались из числа сторонников крайне реакционных политических партий.

В конце 1944 года политическая разведка получила указание принимать на службу даже старых нацистских шпионов. Сотрудничество между англо-американской и бывшей нацистской разведками было настолько тесным, что в королевский дворец в Казерте, где помещался главный штаб – разумеется, под покровом величайшей тайны, – неоднократно прибывали высокопоставленные нацистские «гости». К концу войны нацистская шпионская сеть в основном действовала уже по указаниям американской и британской разведок.

Во-вторых, британская и американская разведки проявляли повышенный интерес к Югославии. Правда, югославский отдел политической разведки был тщательно засекречен, но всем более или менее хорошо информированным офицерам было известно, что львиная доля ассигнований падала именно на этот отдел и что он располагал большим штатом шпионов. В 1943–1944 годах фактическим руководителем всей шпионской работы, направленной против Югославии, был сын Черчилля – Рандольф Черчилль, который, как известно, поддерживал контакт лично с Тито. В 1944 году Рандольф Черчилль то и дело курсировал между штабом Тито и Римом.

В-третьих, шпионская работа направлялась против демократического движения в балканских странах. К концу 1944 года разведка была занята составлением списков «нежелательных» лиц. Сюда включались не только коммунисты, но и все антифашисты, получившие известность борьбой за независимость своих стран. Если бы британской разведке удалось осуществить свои планы в отношении Балкан, то народы этих стран вскоре смогли бы убедиться в том, что «порядок» Черчилля мало чем отличается от «нового порядка» Гитлера. Во всяком случае, в этом очень быстро убедились на своем собственном горьком опыте греческие патриоты. Оккупация их страны отнюдь не закончилась изгнанием нацистских войск. Об этом позаботились такие люди, как генерал-лейтенант Хауксворс и генерал-майор Дадли-Уорд.

Новое издание «странной войны»

Внезапно, как гром среди ясного неба, поступило сообщение о высадке союзных войск во Франции. Второй фронт стал фактом. Среди британских войск сообщение об открытии Второго фронта вызвало бурный восторг. В штаб союзнических войск в Италии посыпались заявления с просьбой о переводе их в действующие части во Францию. Все были готовы внести свой вклад в дело разгрома фашизма.

Но наше командование руководствовалось отнюдь не этими соображениями, когда летом 1944 года решило произвести высадку войск во Франции. Если бы оно действительно намеревалось как можно скорее разгромить гитлеровскую армию, то могло бы организовать вторжение во Францию в 1942 или, в крайнем случае, в 1943 году. Высадка войск именно летом 1944 года объяснялась совершенно иными причинами.

Теперь армейское командование и политиканы в Лондоне были обеспокоены быстрым продвижением русских войск на восточном фронте.

«Русские наступают слишком быстро, быстрее, чем это мне нравится, – заявил мне подполковник Камерон, служивший в штабе наших войск в Риме. – Если мы сейчас же не примем мер, чтобы остановить красных, будет слишком поздно».

Таково же было настроение и многих английских промышленников. В этом я мог убедиться во время разговора с тремя крупными бизнесменами, оказавшимися моими попутчиками при переезде в Лондон в начале 1945 года. Туда мне было предписано прибыть в связи с получением нового назначения в штаб 21-й армейской группы, находившийся в Брюсселе.

– Русские наступают очень быстро, – заметил один из бизнесменов, плешивый мужчина лет пятидесяти пяти – шестидесяти с жемчужной булавкой в галстуке и массивным золотым кольцом с печаткой. Он посмотрел на меня и продолжал: – Они скоро будут в Берлине, если вы, друзья, не поспешите и не опередите их.