Девять ночей (СИ)

Фрейр улыбается. Да-а-а, он будет там. Он собственными руками приведёт его, и те, кто торжествовали вчера, обратятся в пыль, прах, что великие будут попирать своими ногами. Фрейр не колеблется ни мгновения. Гордыня застилает его глаза, вынуждая расправить плечи и высоко вскинуть голову. Принять чужое предложение и не видеть, что конец у него всего один. И он вовсе не головокружительное торжество.

А самое сокрушительное падение.

========== Вопрос 24 ==========

Комментарий к Вопрос 24

«Как известно, твоя сестра - богиня Любви. Ловил ли ты себя на мысли, что испытываешь к ней вовсе не братские чувства?»

Осторожно, рейтинг!

Как и все боги из их числа они начинают с единства. Два начала в одном воплощении — Фрейр тогда был един с Фрейей. Они были одним двуполым божеством, что при желании могло принимать облик Фрейра или Фрейи.

А потом они переродились братом и сестрой.

Отголоски былой связи, однако, никуда не деваются. Они остаются в тяге и страсти, отнюдь не таких, какие брат должен чувствовать к сестре. Странная, почти извращённая любовь, которую и любовью-то сложно назвать, что раз по разу толкает их в греховные объятия друг друга.

Противостоять им нет сил ни у Фрейра, ни у Фрейи. Самое главное — нет желания делать это.

Он сжимает поджарое желанное тело сестры в своих объятиях. Многие мужчины отдали бы богатства своего дома за то, чтобы обладать им, но не дано им такой милости, и лишь супруг Фрейи, да многие любовники, которым благоволит она сама, имеют подобную честь.

Супруг и любовники, но самое главное — брат-близнец.

Фрейя льнёт к его объятиям. Сама ластится прикосновениям. Порочная, грязная связь, которая тем не менее остаётся тайной светлицы, в которой они её прячут, и Фрейр скользит руками по мягким округлостям собственной сестры.

Изгибы её тела плавные и правильные, совершенно не такие, как у Герд, ётунхеймской девы. Герд вся словно средоточие грубых острых линий, в то время как Фрейя — изящное, правильное творение искусного мастера.

— Никогда не будет у тебя любовницы, подобной мне, — сестра мурлычет прямо в губы брата, накрывая их своими полными устами, даруя ему сладостный пьянящий поцелуй.

Эта связь порочна и греховна. Если она даст плоды, будут они прокляты и презираемы. Но Фрейя умная женщина, и она делает всё, чтобы тайна сношения с братом так и осталась тайной. Подаётся она к нему своим разгорячённым телом, и члены её трутся о члены любовника, возбуждая их.

Фрейр целует горячо и жадно, будто давно не знал женщины. Руки его смыкаются на сестринской талии и скользят ниже по пояснице к полным ягодицам. Сжимают плоть в горячей хватке, и Фрейя горячо выдыхает в губы брата, обхватывая его шею руками. Грудью трётся о мужскую грудь, и алые гроздья сосков набухают, словно бутоны, готовые вот-вот раскрыться.

Фрейр скользит горячими ладонями по женскому телу выше, перемещаясь руками к полнокровной груди. Сжимает её, зажимая между пальцами соски, и Фрейя запрокидывает голову, обнажая шею. Брат её тут же оставляет на ней расцветающие алыми цветами поцелуи и спускается ниже, влагой орошая плодородную почву.

Фрейя льнёт ближе, желает большего, и горячие пальцы её скользят по твёрдой горячей мужской плоти.

Фрейр тихо рычит, крепче прижимая к себе сестру. Та лукаво смеётся, откидывая назад голову, и тяжёлая копна её светлых волос волнами струится по белой спине. Она сжимает властно в своей руке крепкую плоть своего брата и направляет её, принимая в своём горячем лоне.

Тихие стоны слетают с губ прекрасной Фрейи, и Фрейр вторит им, медленно двигаясь внутри её лона. Там горячо и влажно, и женское нутро сжимает плотно, обхватывает мужское естество внутри себя. Конечно, Фрейя знает, что нужно делать, чтобы доставить удовольствие, и Фрейр всегда проигрывает ей в этой борьбе.

Они двигаются вместе, плавно и размеренно. Страсть пожирает их, словно настоящих любовников. Даром что они — брат и сестра, и связь их запрещена моралью и законом.

Это не любовь, нет. По крайней мере точно не та любовь, что скрепляет брачные ложа супругов. Нет в их связи и страсти, греховной и мерзкой, но лишь давний отголосок — когда-то они были одним целым, дающим жизнь в самом себе. Теперь же они были разделены, но потребности и древняя память оставили на них свой след.

Фрейр толкается размеренно, толкается глубоко. Огонь пожирает его так же, как пожирает и Фрейю. Они стонут вместе, и Фрейя выгибается, упираясь ладонями в сильную грудь брата. Тот толкается истово в женское лоно, что принимает его, зажимая в себе, и разрешается облегчением, горячим семенем орошающим плодородную почву.

Оно, однако, не взойдёт на ней, пусть и благоприятные условия для этого. Но Фрейя знает, что не до́лжно ей нести плоды от собственного брата, а потому не принимает чрево её его дары. Лишь наслаждение и тень былой связи, что отголосками звучит в их душах. Толкает в объятия друг друга и в греховную близость, что не должна быть между братом и сестрой.