Девять пуль для тени

Однако убийство Хейзел Лигетти, до сих пор остававшееся нераскрытым, произошло вдали от шумных центральных улиц, явно рассчитанных на восторг туристов, в куда менее привлекательном районе города. Квартал, в котором она жила, состоял из унылых, похожих один на другой приземистых деревянных домов. Судя по тому, как выглядели дворы, они сдавались внаем — ни травинки, ни кустика — все было пустынным и заброшенным.

Кроме как раз того самого двора, где когда-то стоял дом, в котором жила Хейзел Лигетти. Спустя три года после пожара природа, казалось, взяла свое — китайские ясени решили заявить свои права на этот клочок никому не нужной земли, а у их подножия буйно цвел шиповник, угрожающе выставляя свои шипы, словно охраняя замок, где ждала своего принца Спящая красавица. Тесс пришлось продираться сквозь это хитросплетение ветвей с риском оставить тут клочья своей одежды.

Из газетных вырезок, присланных ей, она успела узнать, что источник пожара так и остался невыясненным: все, что удалось обнаружить, это лишь остатки небольшого костра, найденные в сарае в нескольких метрах от дома. Сарай тоже, конечно, исчез. Тесс принялась кружить на одном месте, прикидывая, где же начался пожар. Случилось это в марте, в не по сезону холодную ночь.

В ходе следствия предположили, что костер развел какой-то бродяга, решивший согреться, или компания подростков. В ту ночь дул довольно сильный ветер, одного этого было бы достаточно, чтобы пламя перекинулось на дом. Сосед, позвонивший сообщить о пожаре, судя по отчету службы 911, сказал, что огонь полыхает вовсю — в его тоне сквозило чуть ли не благоговейное восхищение мощью разбушевавшейся стихии. Запись сообщения перемежалась восклицаниями типа «Черт, ну и ну!» и «Вот это да!»

Впрочем, он имел полное право наслаждаться ролью восхищенного зрителя — его собственный дом стоял с наветренной стороны, да еще к тому же через дорогу. Ему лично ничто не угрожало, решила Тесс.

Хейзел Лигетти умерла, задохнувшись в дыму, — скорее всего, во сне. Налицо явный поджог, и пожар устроил кто-то из посторонних. Поскольку погиб человек, дело было квалифицировано как убийство, но убийство не преднамеренное, а по неосторожности.

Однако этот случай ни по каким статьям не подходил под определение бытового насилия. Согласно показаниям хозяина дома, Хейзел Лигетти как жила одна, так и умерла одна. У нее не было ни мужа, ни постоянного сожителя, ни приятеля, ни подруг, ни друзей. Так что отсутствие в некрологе сообщений о наличии каких-либо наследников было не случайным.

— Она была… как бы это выразиться? Не слишком привлекательной женщиной, — со вздохом заявил утром хозяин дома Херб Проктор. — Пучеглазая. Жирная. А волосенки такие жидкие, что казалось, будто голова у нее побита молью.

У Тесс чесался язык пройтись насчет его собственной «привлекательности»: обрюзгший, с отвисшим брюшком, изрытым оспой лицом и шевелюрой настолько редкий, что оставшиеся волосы можно было легко пересчитать по пальцам, Проктор вряд ли мог считаться эталоном мужской красоты.

Но вместо этого она спросила:

— А как вы считаете, могли пожар устроить нарочно, сделав так, чтобы все можно было списать на несчастный случай? Я осмотрела другие дома по соседству — любой из них вспыхнет как спичка. Они ведь все довольно ветхие, знаете ли.

Проктор возмущенно округлил глаза и осторожно пригладил остатки волос, словно опасаясь, что и они последуют за своими собратьями.

— Никому до сих пор и в голову такое не приходило! Держу пари, просто какой-то поганец баловался со спичками. А потом струсил и убежал.

— Ребенку было бы довольно трудно удержать такое в тайне.

— Нет, нет, это был несчастный случай. Страховая компания провела собственное расследование. Просто ужасно, в чем они пытались меня обвинить. Небось, вы тоже думаете, что это я устроил пожар, да? Убил женщину ради того, чтобы получить пятьдесят тысяч зеленых. Этих денег не хватило бы даже на то, чтобы отстроиться после пожара. К тому же Хейзел Лигетти была исправной плательщицей, хоть и платила немного. Не жиличка, а просто мечта. Бывают, конечно, среди жильцов такие, которые превращают квартиры в помойку, и у вас иной раз чешутся руки спалить их поскорее. Но Хейзел Лигетти была аккуратной до тошноты. Да обыщи всю округу, вряд ли найдется другая какая женщина, чтобы не курила, не водила к себе мужиков и вдобавок слышала нормально.

— Нормально слышала? — переспросила Тесс.

— Ну, я хотел сказать, чтобы не включала телевизор на полную громкость. Или приемник. Есть тут такие — врубят и наслаждаются. А соседи с воплями бегут ко мне жаловаться. Господи, да у Хейзел даже кошки не было! Она вообще не была похожа на других одиноких женщин.

— А где она работала?

— Секретаршей в департаменте здравоохранения и психической гигиены в Хагстоуне. Сама-то она себя величала заместитель управляющего.