Девятая Парковая Авеню (СИ)

Тебе только ехидного смешка не хватает. Я что, обязательно должен кататься по полу с громкими невразумительными воплями, рвать одежду и посыпать голову пеплом, чтобы доказать, что мне не менее плохо, чем тебе? Извини, но избавь меня от этого сопливого кошмара в духе древнегреческой трагедии. Я — не ты. Ты изливаешь свою боль, и она уходит от тебя в мир, а я держу её в себе, она отравляет меня, заставляя мучиться ещё сильнее. Я, знаешь ли, могу и коней двинуть, если ты не прекратишь эту пафосную истерику. Вон, бедный Франциск уже устал перебирать мои волосы в тщетных попытках привести меня в чувство. Да, я опять «в трансе», то есть препираюсь с тобой. Ну что, ты немного успокоился?

«Самую малость. Могу даже сжалиться над нашим поваром».

Огромное тебе сердечное спасибо.

«Он ещё и издевается! Рациональный кибермозг-трансвестит…»

Спасибо на добром слове, спутанный и порванный моток нервов, щедро приправленный кровью и бьющийся в припадке эпилепсии. С критическими днями круглый год.

«Ах ты ж… всё, точка. Вали в сознание и не будем больше трепаться».

Да? Надо же, в тебе есть крошечное зерно порядка.

«А я рад видеть в тебе молекулу своего ехидства, иногда просвечивающую в микроскоп».

Довольно! Продолжим позже.

Комментарий к 12. Скорбь (Часть 3)

^1 Бог западного ветра в греческой мифологии.

^2 Марка немецкого игристого вина.

========== 13. Бред ==========

****** Часть 3 — Шаги к безумию ******

— Ангел, тебе плохо?

— Хуже, чем когда-либо было в постели у Бэзила, — хмуро пробормотал я и кое-как привёл себя в порядок, понадеявшись, что повар ничего не расслышал. — Нет, это просто недостаток двух литров крови сказывается на головном мозге: мутит, в глазах темнеет, и почти ничего не соображаю. А теперь ещё и ноги приказали долго жить…

— Я отнесу тебя в палату, не тревожься.

В коридоре мы столкнулись с Шеппардом.

— Позвать врача?! — он отобрал меня с таким видом, как будто всю жизнь носил на руках и что носить меня на руках — его монопольная прерогатива и любимое развлечение. — Кровотечение открылось?

— Просто слабость одолевает, — пояснил я с лёгкой улыбкой, внимательно изучая его приоткрытый рот. — Ты пил? От тебя весьма ощутимо пахнет виски.

Он молча кивнул. Франциск, не дожидаясь приглашения, ретировался убирать остатки моего позднего ужина. Время было что-то вроде за полночь. Больничный коридор пуст, только я и моя проблема около двух метров ростом.

— Ну и зачем? — продолжил я ненавязчивый допрос, мягко обволакивая Хардинга взглядом.

— Хотел нервы успокоить. Ты чудом выкарабкался из костлявых лап белой красотки с косой пять лет назад. Второй раз переживать твою реанимацию я не могу — силы уже не те. Я выпил всего ничего… три стакана. И совсем не пьян. Ты мне веришь?

— Не особо, — я продолжал жечь его необыкновенно томным взглядом глаз, резко ставших бархатными. — Ты собирался меня о чём-то допросить, кажется…

— Хотел. Но если ты так слаб, что не можешь ходить, отложим и до завтра.

— У меня ноги слабые, а не голова. Уложи меня баиньки, и можно будет поболтать.

*

Максимально удобно устроившись на бугристой больничной койке, я пригласительным жестом велел Шеппарду садиться поближе и, желательно, не на стул, а на всё ту же койку, в мою непосредственную досягаемость.

— Едва мне позвонили и доложили, что с тобой стряслось, я назначил нового чистильщика на дело Санктери — Энди МакЛахлена.

Я поморщился. Энди не относится к числу счастливчиков, которым я симпатизирую.

— А этот беспринципный садист не прибьёт добычу раньше, чем доставит на место?

— Поизмываться и сломать что-нибудь может. Но кого волнует судьба Ксавьера? Живым он останется в любом случае, МакЛахлен хорош тем, что не самоуправствует и не додумывает за меня приказы.

— Иными словами, он боится тебя как чёрт ладана, — я поискал в окрестностях себя сигареты.

— Не буду спорить, — Шеппард вытащил из кармана форменной рубашки мятую пачку ультра-лёгких известной марки и бросил в меня.

— Тебя все боятся, — я скорчил недовольную рожицу (ну и как мне накуриться после недели воздержания этим жалким подобием сигарет?!) и затребовал огонька.

— Все, кроме тебя, Эндж, — босс снисходительно щёлкнул зажигалкой.

— Я видел вещи и людей пострашнее, чем ты, Шеп, — порция никотина в лёгкие сделала мой голос несколько мягче и умиротворённей.

— Я знаю, — помрачневший Хардинг засмотрелся на мои трепещущие ноздри и тонкие струйки дыма. — Ты недолюбливаешь Энди за крупные бицепсы и прикиды а-ля бомж или?..

— За «метр шестьдесят» и амбиции сопляка, у которого тщательно скрытый сексуальный комплекс неполноценности.

— Что ты имеешь в виду?

— Ой, я как-то раз столкнулся с ним, нечаянно сходив в одну и ту же смену искупаться в бассейне, — вспомнив об этом, я заметно развеселился. — Когда переодевался в плавки, поймал на себе его позеленевший взгляд. Похоже, его мужское достоинство не длиннее четырёх дюймов.

— Хм… а что, разница с твоим так велика?

— А ты забыл, похоже, ночь нашего знакомства…

Хардинг отвернулся и глухо прошептал: