Девятая рота (сборник)

– А вот, смотри, – Твердохлебов достал листок с контрактом. – Пункт нумер шесть, – указал он пальцем. – «Исход схватки определяет антреп-ренер». То есть я. А вот пункт нумер семь: «За не-исполнение настоящего контракта виновная сторона выплачивает неустойку в размере…»

Иван склонился над столом, читал, играя желваками. Потом молча вырвал листок из рук Твердохлебова и скомкал.

– Господин Поддубный, я полицию позову! – вскочил было тот.

– Сидеть! – Иван вдавил его обратно в кресло. – Рот открой! Разевай рот свой поганый! – он железными пальцами сжал его щеки и затолкал в рот скомканный лист. – А теперь ешь! Жри, я сказал, а то голову оторву!

Перепуганный хозяин, глядя снизу в бешеные глаза Ивана, начал торопливо жевать.

– Смотри, не подавись! Дай постучу по спинке! – Иван заботливо огрел его кулаком промеж лопаток. – Что, не вкусно дерьмо свое жевать? А ты запей, запей, все легче будет! – Иван схватил из стола фляжку и стал лить коньяк ему в рот. Потом швырнул фляжку и выпрямился. – И запомни, упырь, – Поддубные еще никогда ни под кого не ложились! А красивый бросок тебе будет! – Иван вышел, хлопнув дверью.

Несчастный, залитый коньяком Твердохлебов остался сидеть в кресле.

– Обя… обявляй… – сиплым голосом начал ведущий, прокашлялся. – Объявляется финальная схватка нашего чемпионата! Базиль де ля Тур! – поднял он руку к кулисам.

Ничего не подозревающий Француз возник из-за кулис, улыбаясь дамам и раздавая воздушные поцелуи.

– Портовый грузчик Иван Поддубный!

Иван спустился с галерки и мрачно встал напротив соперника. По отмашке судьи он тотчас бросился на Француза и начал теснить его.

– Эй… эй, полегче… – пробормотал тот, удивленно кося глазами на Твердохлебова.

Маша напряженно наблюдала за поединком из-за кулис.

– Да погоди, время еще не вышло, – прохрипел Француз, сопротивляясь из последних сил.

– Вышло время! – Иван рванул его на себя, вскинул на вытянутые над головой руки и с размаху бросил на арену.

Зал взорвался аплодисментами, зрители вскочили с мест. Иван поклонился, потом поднял руки, прося тишины.

– Господа! Уважаемая публика! – заговорил он. – Не верьте своим глазам! Потому что выиграть этот поединок должен был не я, а он! – указал Иван на распростертого по-прежнему на арене Француза. – И приз они с хозяином уже поделили между собой. Так что честно, на ваших глазах, заработанных денег мне не видать! Поэтому я, простой человек Иван Поддубный, прошу вашей помощи – пусть приз вынесут сюда, на арену!

Зал возмущенно заревел. Твердохлебов картинно прижимал руки к груди, пытался объяснить что-то, но зрители уже кидали на арену все, что было под рукой, грохотали ногами по дощатым трибунам, грузчики и студенты раскачивали перила на галерке.

В почетной ложе поднялся чиновник в мундире с орденами, поднял руку. Зал затих.

– Господин Твердохлебов! Я, как полицмейстер этого города, требую вынести сюда деньги и вручить победителю, иначе я буду вынужден обвинить вас в мошенничестве!

– Слушаюс-сь, – Твердохлебов, понурив голову, поплелся за кулисы, сопровождаемый свистом и смехом…

Поддубный за руку с Машей вошел в кабинет к Твердохлебову. Тот сидел, сгорбившись, над пустой наполовину бутылкой коньяка.

– Что вы еще от меня хотите? – испуганно дернулся он.

Иван молча бросил ему на стол пачку денег.

– Что это?

– Неустойка. За нее, – кивнул Иван.

Твердохлебов перевел мутные глаза на Машу.

– Мими! После стольких лет совместной работы… Я взял вас с улицы, я сделал вас артисткой… С кем я останусь?

– Контракт давай! – оборвал его Иван.

– Подождите, мы можем договориться с вами обоими. Я предложу очень выгодные условия, Мими, господин Поддубный…

– Контракт!

Твердохлебов покорно вынул листок.

– Тот? – спросил Иван.

– Тот, – кивнула Маша и, сжав губы, разорвала его.

Иван с двумя маленькими чемоданами в руке и Маша вышли на пристань, где стоял под погрузкой старый прокопченный пароход. Работа на пристани тотчас встала, грузчики собрались вокруг них.

– Ну что, уезжаешь-таки, Иван?

– Да, поедем счастья пытать, в другой цирк наниматься. Не поминайте лихом, коли чем не угодил!

– Э, погоди! – засмеялся старший. – Без подарка-то не отпустим! Санька! – крикнул он. – Тащи гостинец!

Здоровенный малый Санька поднес на двух руках витую черную трость.

– Ты теперь у нас не Иван-Большой, а господин Поддубный, – с выражением пояснил он. – А господам без тросточки никак нельзя.

– Спасибо, братцы! – Иван принял трость – и от неожиданности с грохотом уронил на дощатый настил.

– Полтора пуда чугуна! – захохотали грузчики. – Это чтоб нас не забывал!

– Спасибо! Прощайте, братцы! – Иван обнимался с приятелями.

Те чинно жали грязной пятерней Машину руку:

– А вы, барышня, нашего Ивана не обижайте!

– В какие края собрались? – спросил старший.

Иван с Машей переглянулись.

– Попробуем как-то до Севастополя добраться, – ответила она. – Там сейчас Труцци гастролирует.

– Так вот – севастопольский грузим, – кивнул Санька на пароход. – И для вас каюта найдется.

– Да деньги-то все на отступные ушли, упырю этому во фраке, – сказал Иван. – Ни копейки не осталось. Думаю, может, кочегаром возьмут, что ли?