Девятихвостая академия

— Бака, — бросила хозяйка комнаты и, фыркнув, торопливо оделась в пижаму, пока Лео не вернулся, и к моменту его возвращения уже успела скрыться под одеялом разложенного футона.

Лео, зайдя внутрь, прикрыл дверь и подошел к молчаливо стоящей Кику. Наклонился к ее ушку так близко, что губы ощутили щекотку от шерстинок, когда пушистый треугольничек вздрогнул. Шакко, пытаясь услышать, о чем шепчет парень, даже дышать перестала, но, чтобы себя не выдать, ей пришлось лежать спиной к говорящим, поэтому слышимость все-таки была хуже.

— О... Это неожиданно, дес, — слегка смущенным тоном ответила черная кицунэ, что для нее было несвойственно. — Но я согласна, дес.

— Хорошо.

«Дура!» — сжавшись, Шакко почувствовала, как сердце бьется чаще. «Что же это такое происходит? Все намеки были игрой? Ну конечно... Нашлась легкодоступная лиса, какой дзинко от такой откажется?» — чувствуя, как возрастает раздражение, Шакко уткнулась в подушку. Девушка толком не знала, что обычно происходит между кицунэ и дзинко, но наверняка что-то очень личное... Да и вообще, несмотря на порицание, находилось немало лисиц, идущих по простому пути — мастерицы совращения уединялись с обычными мужчинами и высасывали их жизненную силу... Шакко не была уверена, что люди сильно страдают от подобного союза, но в Академии разучивание подобных навыков было под строжайшим запретом.

Послышался шелест одежды, затем Кику еще немного позвякала мечом, но в итоге осторожно легла на футон. Шакко украдкой подсмотрела — Лео как раз стоял спиной.

«Ага... Хотя бы в юкату переоделась», — подумала белоснежная кицунэ, глянув на Кику, и, бросив украдкой еще один взгляд теперь уже на покрытую шрамами спину Лео, вернулась в свое затаившееся положение.

— Так что, Шакко, тебе рассказывать про мои похождения? — тихо спросил парень, улегшись между девушками, хотя футоны и лежали довольно далеко друг от друга. — О?

— Хрр-фью, — засопела Шакко, пытаясь не выдать себя случайным движением.

— Быстро... Устала, бедняжка, — вздохнув, сказал Лео.

Сжав кулачки, Шакко поругалась про себя, но размениваться не собиралась — парень может и потом рассказать о своих приключениях, хотя ей и было очень интересно, что же там происходило в Сиянии.

Минут пять прошли в тишине, а затем Шакко услышала шорох.

— М-м. Сейчас, дес? — тихо спросила Кику.

— А почему нет?

— Хорошо, дес. Госюдзин-сама[54], — кротко прошептала Кику.

«Уже господин?!» — удивилась Шакко.

— Повернись ко мне спинкой.

— Вот так, дес? — послышался шорох, и Шакко сильно напряглась, услышав подобное.

— Отлично.

— Немного холодно, дес...

— Под одеялом — не то. Да и вообще, скоро может стать жарко, хех, — ответил Лео. — Я все же должен видеть.

— М-м. Просто это мой первый раз, дес, — сглотнув, сказала Кику милым голоском.

— Боишься?

— Ха... Н-нет, конечно, дес. Вы ведь будете нежны, Лео-сама? Дес...

— Конечно. Ох, у тебя тут так мягенько, — послышалась какая-то возня, и Шакко чуть не повернулась, чтобы наконец-то увидеть, что происходит.

«Каков, а! А я еще... Да что теперь даже вспоминать!», — сглотнув, подумала лисичка.

— Довольно большой, дес! — с нотками удивления сказала Кику.

— Ага. Нравится?

Покраснев, Шакко вспомнила онсэн.

«Довольно большой?! Ей что, еще и есть с чем сравнивать?! О чем я вообще думаю... И он туда же, еще красуется не пойми чем».

— Я должна взять его, дес?

— Нет нужды. Я сам все сделаю, просто расслабься, — ласково сказал Лео.

Шакко стало жарко, щечки горели, а под одеялом казалось лежать просто невыносимо, особенно так, пытаясь удержать хвостик от движений. Любопытство смешалось с обидой, и девушка пока не решалась вмешаться, с замиранием сердца ожидая развязки. Это же и поможет все определить — достоин Лео вообще внимания или нет, если позволяет себе вольности с другими.

Очередной шорох, а затем Кику тихо ойкнула.

— Тебе больно? — с участием спросил парень. — Прости.

— Нет... Можешь продолжать, дес, — с придыханием ответила девушка. — Сильнее... Вот так, дес!

В тишине Кику издала тихий, сдавленный стон, и Шакко не выдержала. Окружив себя огоньками лисьего пламени, она вскочила: ее ушки дрожали от гнева, а хвост распушился чуть ли не до состояния облачка.

— Подонок! Отпусти ее! Э? — замерев на месте, Шакко недоуменно смотрела на то, как Лео разложил у себя на животе хвостик Кику и разглаживал ее шерстку гребнем.

— Ты чего орешь?! — громким шепотом ответил Лео. — Не зря говорила про то, что нельзя жрать на ночь. Все хорошо, спи спокойно.

— Кику?! — чувствуя, как румянец заливает все лицо, Шакко убрала огоньки, а яко, глянув через плечо, расплылась в блаженной улыбке.

— Мм? Лео-сама предложил разгладить мой хвостик, дес... Он знает, что для нас, кицунэ, это очень интимно, поэтому попросил разрешения, дес.

— Меня это и самого успокаивает. Такая мягкая и пушистая шёрстка, класс, — улыбаясь, добавил парень, погладив хвостик девушки. — Гребешок я прихватил из магазина Древних, думал тебе подарить, но ты как-то не в настроении все время, — пожав плечами, подытожил Лео.