Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

— Почему ты это сделал? Манвэ слегка пожал плечами:

— Потому что счел исход поединка достаточным основанием для подобного решения.

— Счел? Как вообще до этого дошло?

— А как дело доходит до поединка? Такие вещи запрещать не принято.

— Возможно. Но даровать свободу… Выпустить и освободить — это разные вещи.

— Стоит ли обращать столь пристальное внимание на столь тонкие различия?

— Полагаешь, только мне это свойственно? Варда чувствовала, что ее знаменитое терпение на пределе, — о чем они говорят? Она словно кожей ощущала, как вязко и неотвратимо течет время, его было так мало, а впереди маячило нечто неведомо-страшное…

— А ты подумал, — продолжила она, — о том, что будет дальше? Если он не покаялся и не смирился, то опять — войны, стычки, раздоры. Этого же нельзя допускать, потому и сказано было: «Навечно!»

Манвэ покачал головой.

— Надеюсь, что все уладится. Пока никто никого не бежит сбивать с пути истинного.

— Но Эру… Ты что, не понимаешь, к чему это приведет? Что будет с нами, с тобой? Я же Видящая… И если то, что я видела, не морок…

— Что ты видела? — нахмурился Манвэ.

— Тебя. — Варда болезненно поморщилась. — И то, что с тобой было — или будет? Это ужасно! Ну что же ты, почему — вдруг?

— Вдруг? — усмехнулся Владыка. — Какое там! Теперь это, впрочем, уже не имеет значения. Просто с меня хватит — я потерял все: себя, брата, сотворенного — мне больше нечем платить.

— А я? Ты хочешь потерять еще и меня?! Манвэ покачал головой:

— Ты можешь выбрать. У тебя есть слово на Круге. Если я взбунтовался, это не значит, что ты должна пасть, разделив со мной немилость Единого. Если меня свергнут, ты можешь отречься от предателя. Я даже, наверное, не буду сопротивляться — любому приговору, который тебе придется вынести. В Валиноре будет Королева…

В следующее мгновение Владыка пошатнулся от сокрушительной пощечины. Невольно поднял руку, коснувшись лица.

Варда, в недоуменном оцепенении глядя на свою ладонь, отступила на шаг, тяжело дыша.

— Ты что?.. — прошептала она. — Ты — мне — предлагаешь — отречься? От тебя?.. А что, это мысль! — зло усмехнулась Королева. — Ты-то на меня плевать хотел… — Ее непривычно глухой голос казался надтреснутым. — Даже не соизволил посоветоваться, не счел нужным предупредить, — едко произнесла она.

— Ты спала — я действительно поначалу не счел эти события достаточным основанием, чтобы вытаскивать тебя из грез, — с глубоко спрятанной иронией произнес Манвэ, не отнимая ладони от начинающей гореть щеки.

— Грезы… Какая трогательная заботливость, милый! — прошипела Варда.

— Скажу честно: я не предполагал, что выйдет — так. Я же не из Видящих. — Манвэ криво усмехнулся. — И поверь — если ты на это еще способна, милая, — я не хотел, чтобы ты…

— Вмешалась?!

— Нет. Не хотел тебя дергать, а после — чтобы ты оказалась…

— Замешанной во все это?! — снова перебила Варда. Дважды перебить Владыку — только ей такое могло сойти с рук. — Ты что, думал, я на сто лет уснуть собралась?!

— Решения пока принимаю я. — Его голос обрел привычную жесткость. — Ты будешь ни при чем — вот и все. Отвечать перед Единым надлежит мне.

Невесело усмехнувшись, Варда приблизилась к нему, коснувшись руки, осторожно отняла ее от лица Манвэ.

— Ты ошибся, Владыка, — неожиданно мягко сказала она. — Я не могу быть ни при чем…

Манвэ опустил глаза, словно изучая мозаичный пол. На щеке тлел отпечаток ладони. Он попытался отвернуться.

— Прости, — добавила Варда, не отпуская его руки, — прости, пожалуйста! Как же это я…

— Ничего, все правильно, наверное…

— Ну неужели уже ничего нельзя изменить? Вернуть — как было?

— Я — не буду. Не могу — и не хочу. Такова моя Воля. — Он непроизвольно сощурился: оказалось, что обруч и не думал исчезать в оставленное «на подумать» время — видимо, чтобы думалось правильнее. Варда в ужасе уставилась на Манвэ. Наваждение становилось все реальнее, как затянувшийся кошмар.

— Не надо! Не говори ничего! Да что же это… Как ты… посмел?

— Посмел, — устало произнес Манвэ. — И лучше быть уничтоженным, чем еще раз стать… исполнителем, — брезгливо закончил он. — А терять мне, повторяю, нечего. Есть — кого, но разве тебя… — его голос чуть дрогнул, — я уже не потерял?

Варда, положив руки ему на плечи, заглянула в лицо. Ломкий, полупрозрачный весенний лед с темно-синими промоинами в обрамлении тусклого золота пожухших прошлогодних камышей — безупречная личина растворялась, как кристаллы соли в воде…

Та, кого называли также Королевой, не знающей боли, резко уткнувшись в плечо супруга, заплакала — тихо, давясь и захлебываясь слезами, неумело и горько.

Манвэ растерянно погладил ее по голове, осторожно обнял — Варда прижалась к нему — отчаянно, словно пытаясь не то укрыться, не то защитить, и замерла в оцепенении.

Потом резко отстранилась — глаза были уже сухие, и звездный взгляд — непроницаем.

— Можешь презирать меня, ты же не терпишь слабостей, — хрипло проговорила она. — Впрочем, больше это не повторится. А отрекаться от тебя я не собираюсь — хотя бы потому, что, кроме тебя, мне терять тоже нечего. Дальнейшие пояснения нужны?