Девилз-Крик

Джимми отвернулся от нее и задумчиво уставился на своего стоящего через улицу рассерженного папашу. Затем убрал руку Эмбер от своих штанов и застегнул ширинку.

– Старик не поверит, что я был в церкви.

– Заставь его поверить, малыш.

– Конечно, – сказал Джимми, открывая дверь. – Его воля и Старые Обычаи неразделимы.

Эмбер ждала, наблюдая с безопасного расстояния, как Джимми бредет к отцу. Она даже не вздрогнула, когда Ронни залепил сыну пощечину, и не отвернулась, когда он двинул Джимми под дых. Вместо этого она захихикала, увидев шок на лице Ронни Корда, когда Джимми поймал кулак старого пьянчуги и вывернул назад, сломав ему руку. Между ними наступил момент молчаливого понимания, после чего боль достигла затуманенного выпивкой рассудка Ронни и раздался крик.

Эмбер вылезла из машины, когда Джимми заглушил крики отца с помощью субстанции их господа. Толстые черные нити тянулись из горла Джимми и, извиваясь, проникали в разинутый от боли рот его отца. Просачивались в кишки, глаза, легкие.

Эмбер терла себя через джинсы, наблюдая, как старик корчится в муках, конвульсируя всем телом, когда темная масса прокладывает себе путь внутри него.

Джимми присел рядом с отцом.

– Я встретил бога, старик. Он настоящий, он здесь, и скоро ты тоже его встретишь. Но сперва ты должен страдать. Так гласят Старые Обычаи. – Он посмотрел на Эмбер. – Думаешь, его страданий достаточно, детка?

На лице у нее промелькнула озорная ухмылка, глаза потемнели. Она облизнула губы.

– Нет, – выдохнула она. – Мучай его еще.

– Ладно, – сказал Джимми, ухмыляясь.

Ронни Корд не был религиозным человеком, но теперь молился Иисусу и всем небесным ангелам. Но они не слышали его из-за криков.

2

Пока Джимми тащил своего стонущего отца в дом, Эмбер ехала вверх по Гордон-Хиллу. Оттуда она проследовала по Бартон-Милл-роуд в свой район, где нашла свою младшую сестру Кэнди играющей на тротуаре перед их домом. До своего пробуждения во славе господней Эмбер Роджерс терпеть ее не могла.

Если спросить Эмбер, вероятно, та ответила бы, что родители зачали Кэнди, чтобы испортить ей жизнь. Она раздражала, постоянно вмешивалась в дела Эмбер, всегда липла к ней и ябедничала при каждом удобном случае. А после того как Эмбер получила водительские права, родители стали просить ее отвезти Кэнди сюда, отвезти Кэнди туда, забрать из школы, подбросить до дома подружки или, что еще хуже, взять Кэнди с собой, куда бы Эмбер ни направлялась.

Кэнди Роджерс, которая никогда не затыкалась и постоянно шарилась у Эмбер в комнате. Которая несколько месяцев назад рассказала родителям о пачке презервативов, которую Эмбер прятала в тумбочке. А еще тайник с противозачаточными таблетками. Отец регулярно напоминал об этом случае.

Но теперь Эмбер не ненавидела свою сестру. Она ее жалела. Это несчастное дитя, столь слепое в своей мнимой невинности, живущее вне света единственного истинного господа, мучилось из-за еретического образа жизни своих родителей. Этот маленький зверек не сможет обрести спасение, если его оставить на произвол судьбы. Божий дар будет растрачен во имя ложного бога.

Этому не бывать. Ее господь позволил ей распространять евангелие, но, как и отец Джимми, Кэнди будет страдать. Страдание необходимо. Как во времена древних жертвоприношений, отпрыски еретиков будут его испытывать. Через них взрослые вскоре увидят свет.

– Никакие семена не прорастут без поддержки природы, – прошептала Эмбер, наблюдая, как сестра рисует на тротуаре розовым мелком. – Эта земля должна быть вскормлена. На то твоя воля, мой господь.

Эмбер заглушила двигатель и вышла из машины.

Кэнди поморщилась.

– Тебя ждут такие большие проблемы. Мама и папа знают, что ты тайком сбежала вчера вечером. Я сказала им, что ты, наверное, с парнем. Что у тебя с лицом?

– А мама с папой сейчас дома?

– Угу. Хочешь, чтобы я сходила за ними?

– Нет, – ответила Эмбер, присаживаясь рядом с сестрой. Она взяла мелок и нарисовала на асфальте розовый знак, символ их господа. – Я повидаюсь с ними, когда закончу.

Кэнди наблюдала за сестрой, заметно нервничая из-за ее близости.

– Что у тебя с лицом? Что-то случилось? У тебя нездоровый вид.

Эмбер закончила рисовать и встретилась с младшей сестрой взглядом. По щекам у нее текли густые черные слезы. Она слизнула их с губ, наслаждаясь землистым вкусом – темная, зернистая субстанция ее бога.

– Я никогда не чувствовала себя лучше, Кэнди. – Она наклонилась и прошептала сестре на ухо: – Могу я рассказать тебе секрет?

Кэнди покраснела. Она не привыкла к такому вниманию со стороны Эмбер. Оно волновало и пугало ее, и она не могла решить, послушать ей или в ужасе убежать. Она хотела закричать «Мамочка!», но так и не смогла произнести это слово.