Девочка Эмина

Сердце трепещется в груди, пойманное в клетку. Мое сопротивление ему нипочем.

— Тихо… тсс, — мужчина прислоняет палец к губам.

Незнакомец пользуется моим оцепенением.

И запирает дверь. Молча, резко, молниеносно.

— Уходите! Я буду кричать… — предупреждаю хрипло.

— Прости, но при всем желании я не могу уйти. Твоя охрана порежет меня на кусочки, а я свою жизнь пока ценю.

Мужчина поднимает руки вверх в примирительном жесте.

Но меня это не успокаивает.

Я бросаюсь к двери, но слишком поздно. Она заперта, а мужская фигура загородила весь проход. Он был высоким и крупным, как Эмин.

А с Эмином я никогда не справлялась.

— Ммм!

Мой крик превращается в бесполезное мычание. Мужская рука грубо накрывает мой рот.

Борьба превращается в трепыхание.

А двери у нас всегда были с хорошей шумоизоляцией.

Я осталась один на один с незнакомцем. В пустой квартире, где нет Эмина. Где меня никто не спасет, как бы сильно я не кричала. У нас ведь даже соседей нет…

— Тихо, детка! Диана! Успокойся, ну же…

Трепыхаюсь в мужских руках, пока не довожу себя до истощенного состояния. Пока меня не оттаскивают подальше от двери. Пока не прижимают к стене, ожидая конца неравной битвы.

— Тихо! Никто не должен узнать, что я в городе. Из Москвы еле выбрался, девочке Рустама спасибо скажешь… если она еще жива, конечно.

Какая еще девочка Рустама?

Если жива?

Сердце начинает трепыхаться сильнее.

Я делаю несколько финальных рывков, но так и замираю, прижатая незнакомцем к стене. Эмин прижимал больнее. Грубо и ожесточенно прижимал. Эта мысль немного успокаивает меня, и даже страх — отступает ненадолго.

Только в крепких, сжимающих до хруста руках сердце колотится сильно-сильно.

Он из Москвы.

Это человек Басмановых? Или это сам Басманов? Но кто именно: Давид или Рустам?

Неужели сегодня Эмин вернется домой, но не обнаружит меня здесь?

— Кричать не будешь? Моргни пару раз… Я ведь помочь вам приехал. С добрыми намерениями. Клянусь, Диана.

Незнакомец заглядывает прямо в глаза. Но руку со рта не убирает. Ответа ждет.

Послушно моргаю несколько раз.

Широкая рука тут же исчезает с губ. Я дышу прерывисто.

— Отпустите… пожалуйста, отпустите… — шепчу, как безумная, — я ничего не знаю. Эмин ни в чем не виноват!

Я вздрогнула от тихого смешка. Горячее дыхание коснулось макушки. Он высокий очень. Чуть выше Эмина, но в плечах ему явно уступает.

— Эмин ни в чем не виноват? Защитница ты, Диана. Еще скажи, что он белый и пушистый.

Я отшатываюсь, едва мне позволяют это сделать. Тиски разжимают, но проход в коридор по-прежнему загораживают.

— Черт, столько времени выслеживал, когда у них перекур… — хмурится незнакомец, — идем поговорим, Диана. Не смотри на дверь, Эмин нескоро появится.

Незнакомец кивает в сторону кухни, словно это он — хозяин квартиры, а я здесь — гость.

Шумно сглатываю и послушно следую на кухню. Каждым волоском чувствую взгляд незнакомца на себе. Он едва не в спину мне дышит, из-за чего я ускоряю шаг.

Оказавшись на кухне, я прилипаю к окну. Дергаюсь подальше от незнакомца. Не спускаю с него глаз.

Волосы у него были каштановые, а вот мощный подбородок и глаза серые казались мне знакомыми. Но сердце билось так отчаянно, что мыслить рационально становилось невозможно.

Незнакомец поклялся, что приехал с добрыми намерениями, но Эмин велел никому кроме него не верить.

— Вам лучше уйти… Клянусь, Эмин вернется не в духе, и тогда вам не поздоровится.

— Тебе тоже не поздоровится? И часто он так — не в духе возвращается?

Взгляд незнакомца сканирует мои узорчатые штаны и короткий топ. От этого взгляда хотелось прикрыться.

Дома было жарко — май, как-никак. И гостей я совсем не ждала.

Наконец, он отвел взгляд и достал из кармана зажигалку.

— Не против? Я покурю.

— Эмин не переносит дым сигарет…

Я не договорила. Зажигалка щелкнула, сигарета вспыхнула, и незнакомец затянулся.

— Эмин, Эмин… а ты как сама? Обижает он тебя, детка? Расскажи о себе.

— Какое вам дело?!

Голос срывается на шепот. Хриплый, испуганный. Последний раз я контактировала с людьми три месяца назад. В Сибири. По скайпу со своей единственной подругой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И теперь у меня стойкое ощущение, что мое личное пространство нарушено. Варварски и равнодушно.

А с другой стороны, я чувствую умиротворение. И некоторую безопасность, которую не ощущала уже слишком давно. Рядом с Эмином был постоянный страх за его жизнь, а рядом с незнакомцем… просто безопасность. Без чувств и эмоций. Крепкая безопасность.

Я вдруг поняла, что от гостя не исходит угроза. И эта мысль перевернула мою жизнь. Разделила ее напополам.

— Что стало с котенком? — выдыхаю я.

Глаза незнакомца распахиваются в удивлении, и губы — в улыбке растягиваются.

О себе надо думать, Диана. О себе! А ты о котенке…

Но сердце в мыслях о нем предательски сжимается.

— Мои люди его принесли, мои и забрали. Пушистого моя знакомая одолжила. Хочешь, подарю?

— Не хочу… не до котенка нам.

Руки непроизвольно падают на живот. В мыслях о котенке захотелось перестать быть такой же беззащитной, как он.

Но незнакомец расценил этот жест по-своему.