Девочка Эмина

Он послушался. Эмин замер, постаравшись расслабить руку. И все это время не издавал ни единого звука. Только сжимал челюсти крепче. И смотрел на меня часто-часто, почти не опуская взгляд. Смотрел так, словно я была его успокоительным.

Все прошло как в тумане. В мыслях было перекати поле, и лишь эта зияющая пустота помогла мне собраться. Я стала тем, кем Эмин хотел меня видеть. Стала бойцом. Единственным человеком, способным помочь ему в данную минуту.

Но в одном я уверена точно: если бы меня попросили повторить, я бы не повторила.

Закончив зашивать рану, я положила на стол иглу и буквально за секунду позабыла все, что делала до этого. Я бы не повторила.

В прострации я убрала все лишнее со стола и несколько раз протерла поверхность. Сначала спиртом, затем обычной тряпкой. Отмыла каждую каплю крови, пока рассудок возвращался в норму. Тишина на кухне была почти осязаемой.

Эмин не уходил, и тогда я поставила перед ним мясо. Он хоть и раненый мужчина, но, видимо, безумно голодный. Он накинулся на еду сразу, и ел он очень быстро. Словно куда-то спешил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Сядь. Со мной поешь, — Эмин подобрел.

— Спасибо. Не хочется есть.

Кусок в горло не лез, но за стол я все-таки села. Поставила перед ним чашку чая и молча смотрела, как его челюсти ритмично сжимались, и зубы разжевывали мясо.

В нашей квартире был избитый мужчина. Возможно, при смерти, а Эмин жевал мясо и явно о нем не думал. Мысли Эмина были заняты другими вещами

Басмановыми и Москвой.

— Ты не расскажешь мне, что случилось? — прошу осторожно.

Прошу без надежды. Все равно не расскажет. Это его проблемы, даже если они почти нерешаемые.

— Поешь, Диана, — давил Эмин, — у тебя есть десять минут.

— А что потом? — задерживаю дыхание.

— Нам нужно поговорить, маленькая, — решил жестокий мужчина, — проедемся в одно место.

Глава 25

Кольцо, подаренное Эмином после нашей первой близости, неярко светилось в темноте. Голубой камень красиво переливался на фоне черной-пречерной воды.

Это кольцо было подарено в знак присвоения себе. Нежно и жестоко — во вкусе Эмина.

Этой ночью Эмин привел меня к набережной. К месту, по которому я гуляла только мысленно. Волгоградский мост и причалы я тысячу раз видела из балкона, но ни разу я не стояла здесь, внизу.

Эмин спустился к причалу и потянул меня за собой. Близко-близко к черной холодной воде. Заставил меня опереться спиной об ограждение, разделяющее нас от воды, и попросил ему довериться.

— Я тебя держу. И не отпущу, — заверил он.

Какая двусмысленность, однако…

Эмин взял меня за руку и большим пальцем потер мой безымянный палец, на котором красовался его подарок И после недолгого молчания Эмин сказал фразу, которая сначала подняла меня до небес, а затем опустила на землю:

— Не потеряй кольцо. Оно несет в себе куда больше, чем стоило состояние твоего отца.

Этой фразой Эмин не о том мне напомнил, что кольцо дорогое. Он напомнил о том, что мой отец отдал все ради нас с мамой. В том числе и свою жизнь.

— Я всегда тебя защищу. Любой ценой, — произносит Эмин.

Я верю тебе. Сегодня я в этом убедилась.

Папа всегда все отдавал, лишь бы мы с мамой подольше оставались с ним, а он с нами. У нас не было богатств и излишеств, а было тихое семейное счастье.

— Зачем ты привел меня сюда?

Я не могла поверить, что когда-нибудь я здесь окажусь.

Ночь. Набережная. И переливы огней в черной жутковатой воде.

В буднюю полночь набережная была пуста. Мы были одни. Совершенно. Эмин завел меня в укромный уголок, где лишь гладь воды будоражила и отвлекала. Больше никто не помешает нам.

— Обопрись сильнее, не бойся… Я тебя держу, — шепнул он.

Его тяжелая рука обвила талию. Я боялась, но покорно шагнула к следующему ограждению. Мы стали еще ближе к краю, до воды было рукой подать. Моя жизнь зависела лишь от Эмина, и сейчас это ощущалось сильнее всего.

— Зачем мы здесь, Эмин?

— Хочу наглядно показать тебе, что наша с тобой жизнь зависит только друг от друга. Чувствуешь это теперь, Диана?

Киваю осторожно. Одно неверное движение кого-то из нас, и мы можем оказаться в холодной воде. В самых глубинах необъятной воды.

— В воде глубоко и страшно…

— Ты никогда не ныряла ночью?

— Что? — выдохнула я.

Эмин усмехнулся. Я сильнее сжала ограждение руками и прижалась к горячему телу Эмина. Вечер был слишком бурный, но рана не тревожила этого мужчину. Он вывел меня погулять.

— Я нырял ночью. Мы обязательно сделаем это летом.

Летом…

— До лета еще несколько месяцев, — замечаю тихо.

— Думаешь, что-то изменится? — настороженный ответ.

Он спрашивает, уйду ли я от него.

И в этот миг, стоя на прохладной набережной, я чувствую себя настолько свободной, что не отвечаю Эмину. Не отвечаю человеку, который больше всего на свете боится потерять меня.

— Ты знаешь, Диана…

Я оглянулась. Эмин задумчиво смотрел вдаль на волгоградский мост. Он был красивый — в ночных огнях, извилистый…

— Я ведь все сделаю ради того, чтобы мы были счастливы. На все пойду ради нас.

Я поворачиваюсь в кольце его рук. Сделать это тяжело, ведь Эмин отчего-то напряжен.