Девочка Эмина

Я очнулась, когда Эмин представил меня супруге Арбина. На вид молодой женщине было не больше тридцати лет. Я наткнулась на ее такой же заинтересованный взгляд. Мы исследовали друг друга, будто каждая из нас почувствовала необъяснимую связь.

— Очень приятно, Влада, — я попыталась улыбнуться.

Влада тоже выдавила улыбку, и мы пожали друг другу руки. Наша задумчивость была обоюдна. Соприкоснувшись ладонями, мы обе вздрогнули. И синхронно отвели взгляд.

Интересно, какая у нее судьба?

— Эмин, я бы хотел поговорить об этом в другой обстановке, — предложил Арбин, — сейчас мы привлекаем внимание.

Тем временем мужчины продолжили обсуждать мужские вопросы.

— Ты предлагаешь мне союзничество? — иронизирует мой муж.

— Именно, — уклонился Арбин.

— Я работаю один, — гордо выпрямляется Эмин.

— Я знаю, против кого ты работаешь. Твой старик выжил из ума, и тебе пора найти союзников, — настаивал Арбин, — иначе все действительно поверят в то, что ты следуешь указаниям Анархиста. А это пагубное дело, Эмин.

Арбин обводит ресторан насмешливым взглядом. Он понимает, что брак — и есть указание Анархиста. Но Эмин пошел на это ради меня, чтобы меня под другого не положили… к счастью, об этом мерзком условии знают только единицы.

Однако, от правды, сказанной Арбином, Эмин злится. Как и всегда, он предпочитает никого не слушать, отказываясь от всякой помощи.

— Когда-то ты поддерживал моего отца, — заметил Эмин, прокручивая в сильных руках бокал с янтарной жидкостью, — а сейчас говоришь о свержении?

— Времена меняются. Не только я не доволен политикой Булата. Чем быстрее ты займешь его место, тем большую поддержку тебе окажут.

Я пытаюсь вслушаться в каждое слово мужчин, читая между строк. Значит, Арбин и остальные еще не знают, что следующим условием Булат возжелал внука, но все к этому ведет.

Эмина отговаривают, советуют обойтись меньшими жертвами и желают поскорее убрать Булата.

Все уже начинают понимать, что брак со мной — это слабина отцу, это промах Эмина. Если оппозиция Булата посчитает, что Эмин заодно с Анархистом, Эмину это может дорого стоить.

Поэтому моего мужа начинают прессовать. И мужу это, откровенно говоря, не нравится.

— Анархиста любят все меньше и меньше, — добавляет Арбин, — и ты единственный, кто может остановить его вседозволенность. Старик реально переходит все границы, понимаешь?

— Что ты предлагаешь? — прищуривается Эмин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я хочу выразить тебе свое почтение, Эмин, ведь следующим после Булата стоишь ты… или твой наследник, если ты исполнишь и эту волю старика, — усмехается гость.

Арбин усмехается, но, тем не менее, видит в Эмине достойного соперника. Несмотря на некоторое недопонимание, с Эмином никто не хочет связываться.

Безумный, бешеный, сильный и жестокий младший Шах — вот как называют моего мужа. И никто не посмеет пойти против него — раньше не получалось, а сейчас и подавно. Поэтому предлагают союзничество.

— Ближе к делу, Арбин, — подбирается муж.

И тут Арбин перевел взгляд на меня, как бы оценивая: можно ли мне доверять? Сумеет ли Эмин заставить меня молчать? Не выдам ли я важный разговор?

И тогда Арбин сказал:

— Мне птичка нашептала, что на Булата планируется покушение. Не мешай, и тогда ты спокойно займешь его место.

Я похолодела и сильнее прижалась к Эмину. Тонкое платье на мне, пусть и длинное, уже не грело мое тело. Босоножки с узкими переплетениями кожи давно не грели ноги.

Покушение? Это правда?

Мы с Владой стояли рядом со своими мужьями, но ни одна из нас не имела право на голос. Позже спросится — на супружеском ложе, но не здесь. Здесь мы безликие, и лишь в спальне обретаем власть. Такова судьба женщины бандита.

— Когда? — хмурится Эмин.

Я сильнее прижимаюсь к его напряженному телу.

Но Арбин не успевает ответить. Свет в ресторане тухнет, и с высоких потолков падает свет — прямо на нас с Эмином. Нас выделяют из толпы и заставляют обернуться к говорившему.

— Мой дорогой Эмин, я поздравляю тебя с этим знаменательным днем. Я рад, что ты прислушался к моему мнению.

Микрофон разносит голос Анархиста до ушей всех присутствующих. Теперь я вижу не просто влиятельных людей, а два лагеря. Лагерь Арбина и лагерь неизвестного — того, кто возглавляет поддержку Анархиста.

Якобы союзники, но здесь обитали настоящие соперники.

— Мое сокровище, моя дочь, — Анархист посмотрел прямо мне в глаза.

Я вздрогнула от этого обращения. И заставила себя не поморщиться — улыбнуться.

— Ты станешь достойной женой Эмину. Слушайся его и будь верна каждому его слову, и тогда в вашей семье будет гармония и любовь.

«Как будто ты знаешь, что такое любовь!..», — хотелось выкрикнуть мне.

Но слова мне не давали. Здесь другие законы, и женщине не место у микрофона.

Я возвращаюсь к словам Арбина и понимаю, что глава оппозиции только что дал Эмину совет. Арбин и есть глава оппозиции, который посоветовал Эмину не мешать и позволить покушению случиться.