Девочка Эмина

— Эмин здесь мало чем управляет. У него был шанс занять место Булата, но он предотвратил покушение. Впрочем, даже заняв место своего отца, Эмин бы не справился с Эльдаром. Слишком юный и неопытный, — усмехается Давид.

Слушая голос, в котором заранее затаилась победа, я бросаю взгляд на свечу в железной форме. Форма большая, как и сама свеча. Вероятно, здесь часто отключают свет.

А что, если попытаться быстро ее схватить? А затем нанести удар по голове…

Стоп! А что дальше, Диана?

И неужели ты сможешь ударить железом живого человека? А ведь где-то внизу еще тетя Галя, она здесь живет.

А сколько еще бежать из поселка? А сколько перед этим встретится охраны?

— Возможно, ты не понимаешь, зачем Эмин спас Анархиста. Так? Я могу тебе объяснить, если ты попросишь.

Я перевожу взгляд на Давида. Темные глаза в ответ уставились на меня. Губы его были чуть приоткрыты, лицо наклонено к моему.

Все это мне не нравилось. Ожидание убивало. Близость другого мужчины пугала и заставляла сжиматься от страха всякий раз.

Мне с Давидом никогда не справиться. И он это прекрасно знает.

— Попрошу? Как? — уточняю охрипшим в плохом предчувствии голосом.

— Просто попросишь, Диана. В этот раз обойдемся словами.

Давид усмехается, словно я сказала какую-то нелепость. Глупость. Надсмехается, как над ребенком.

— Я ничего не буду просить.

И мой голос почти не дрожит…

Давид вскакивает со стула. Резко, размашисто. Я почти не вздрагиваю. Почти не дергаюсь.

А он впервые касается меня. Руками за подбородок хватает и на себя смотреть заставляет. Я сжимаюсь в его руках. И пальцами вцепляюсь в его запястье. Крупное, сильное.

Мне не справиться. Он силен, я слаба.

— Не проси. Я все равно скажу, — прищуривается мужчина, — когда не станет Булата, Эмин даже не успеет сесть на его место. Знаешь, почему?

— Отпусти, — выдавливаю я.

Но ему ровно. Давид держит так, словно ему нравится меня касаться.

— Потому что его место займут сильнейшие. Басмановы. Мы с тобой, Диана. Вот, почему Эмину было выгодно спасти Булата, потому что Эмин в одиночку — он нет никто, и звать его никак.

Я снова пытаюсь дернуться в железных тисках, но все безуспешно. И тогда я выпаливаю:

— То есть в принципе вам было выгодно убить Булата?

Давид улыбается. И, наконец, убирает от меня руки. Видимо, чтобы сдержаться и не натворить беды, а я отшатываюсь от него в тот же миг.

Мой страх злит его, я давно изучила это по Эмину.

А еще мой вопрос остается без ответа, ведь вскоре раздается звонок на его мобильный.

— Да, отец?

Долгое время Давид молчит, слушая собеседника.

Но по мере разговора лицо моего похитителя обретает выражение победителя. И я заранее понимаю, что на том конце принесли отнюдь не благую для нас с Эмином весть.

— Вставай, Диана, — велит Давид по завершению разговора.

Я не встаю. Замираю статуей от плохого предчувствия. А слезы едва не текут от страха.

Не дождавшись послушания, Давид сам сдергивает меня со стула. Заставляет подняться и за локоть приближает к себе. Очень близко и очень страшно.

Я забываю дышать. Дергаюсь в панике, но бесполезно.

— Война окончена. Мы едем в столицу, — улыбается он мне в лицо.

— Что это значит? — выдавливаю хрипло.

Я упираюсь ладонями в мужскую грудь. тяжелое дыхание опаляет мою щеку. От напряжения я едва стою на ногах — и то лишь благодаря мужской хватке. Давид насильно удерживал меня рядом с собой.

— Это значит, что ты теперь моя.

Глава 35

Эмин

Поместье Анархиста

— Где моя дочь?! Где она, Булат?!

Анна едва не плакала. Ее голос дрожал и терял терпение.

— Возьми себя в руки, Анна! — железный голос отца разнесся по голому коридору.

Он тоже на грани. Они оба.

Я ускорил шаг, вслушиваясь в каждое слово.

— Почему ты не позволяешь мне увидеть свою дочь? Сколько недель я не слышала даже ее голос?!

Притормаживаю шаг, поскольку из кабинета отца слышится звук пощечины.

Почти следом слышу звонкий женский вскрик. И грохот.

Твою мать! Опять он сделал это. Снова он начал поднимать руку на Анну.

Морщусь от женского плача. Вдвойне хреново, когда плачет мать Дианы, ведь я автоматом переношу это на себя и на… нее.

И это заставляет меня вновь вспомнить о том, как тесно переплелась наша история с Дианой с историей Анны и безумца, влюбленного в нее долгие годы.

— Я ненавижу тебя! — выкрикивает Анна, по звуку поднимаясь с колен.

— Молчи, пока я вновь не закрыл тебя в комнате! — злится Булат.

Твою мать. Ускоряю шаг, чтобы Анна не успела наделать глупостей.

Она попалась ему под горячую руку. Анна всегда была строптивой, а мой отец любил послушание.

Ведь он псих и безумец, которому давно пора на покой.

— Отец! — выкрикиваю я, чтобы отвлечь его внимание, чтобы отвести грозу от Анны.

До кабинета остается всего несколько шагов. Но мой крик заглушается женским плачем и проклятиями:

— Будь ты проклят, Булат! За все будь проклят! За мою дочь, за моего мужа!..

Она недоговорила. Тут же закричала. Женский крик оглушил меня, заставив поморщиться. А когда я появился в проеме, то передо мной появилась обескураживающая картина.

— Даже не дыши, когда вспоминаешь своего мужа… — рычит Булат.

У нас с Дианой не так.