Девочка Эмина

Например, я отчетливо запомнила хруст. Вместе с этим сложился пазл, и я вспомнила, как резко Альберт убрал руку с моего бедра. Ее ему просто вывернули. Выдернули из плечевого сустава.

Вторую тоже. Он вмиг лишился обеих рук. Это было страшно.

С шумом в ушах провибрировало собственное горло — я проглотила вязкую холодную слюну. Прижала ноги к шкафу и до боли обхватила пальцами старую древесину, из которой была сделала кухня. Боюсь, что стоять я не смогу. Ноги онемели, тело будто парализовало.

А так хотелось бежать.

Подальше от серых глаз и крупного — не человеческого, а словно звериного тела.

— Эмин! — прохрипела я.

Ледяные глаза смотрели на меня в упор. Сверху вниз, даже учитывая мое положение на столе. На его губах возник оскал — так тяжело он дышал, с надрывом.

Прочесть его мысли были невозможно. Он смотрел на мое тело без эмоций — как дикий зверь на лань, которая по несчастью оказалась рядом. Серые глаза зверя впились в мое лицо.

В глаза голубые, которые он так сильно любит.

В губы, покусанные мной до крови. Взгляд дикого зверя вспыхнул на секунду.

Я едва заметно покачала головой.

Нет, Эмин. Мои губы никто не целовал. Кроме тебя.

Меня даже не целовали, а ты сломал ему руки. Этот хруст я запомню навечно — такая расплата настигает мужчин, позарившихся на чужое.

Умоляю, Эмин, скажи хоть слово. Не молчи. Что будет дальше?

А дальше было лишь начало. Начало моего персонального ада, от которого я еще долгие, долгие ночи буду просыпаться в собственных криках.

Глава 51

Он не сказал мне ни слова.

Эмин смотрел на меня и сопоставлял образ с тем, который он помнил. И мое разорванное в клочья платье ему не понравилось.

Эмина перемкнуло. И отнюдь не в хорошую сторону.

Голова пошла кругом. От его голодного нехорошего взгляда меня повело.

— Сукин сын! Ты зап-платишь за это!

Чей-то голос истошно хрипел. Это взревел Альберт, как раненый зверь. Как давно он стонет с пола — я не знала. Все звуки пропали, пока Эмин не сводил с меня взгляда.

Я смотрела на своего мужа, но не узнавала его.

Неужели ты стал еще более жестоким, Эмин? Что они с тобой сделали?

Что ты сделал с собой?

Эмин больше не смотрел на меня. Смертник полностью завладел его вниманием, и это было поистине страшно.

— Это моя жена, — нарочито спокойно сказал Эмин.

Муж склонился над телом и силой растопырил руки Альберта, принявшись обыскивать его. Из-за пояса Смертника показался пистолет, который с треском полетел по паркету. Смертник остался без оружия, хотя в его положении оно было бесполезным.

— Жену мою попробовать хотел? — в его голосе прорезались ноты бешенства.

Еще чуть-чуть, и Эмин сорвется. Напряжение так и звенело в воздухе, давя на уши. Я закрыла их, лишь бы не слушать мужской разговор. Он не для меня предназначался.

Я поняла, что Эмин слышал многое. И видел тоже. Он в неконтролируемой агрессии, а в таком состоянии люди могут горы свернуть… или шею.

Теперь Альберт корчился в углу, в котором еще недавно зажимал меня. Я впервые увидела мужские слезы. Адская боль прожигала его нутро. Я никогда не забуду взгляд мужчины, которому больно.

Я вскрикнула — кулак Эмина с размахом врезался в челюсть Альберта. И еще, и еще. Настоящий зверь выплескивал всю мощь и ярость на того, кто посмел тронуть его девочку.

— Эмин! — заплакала я пуще прежнего.

Но глаза Эмина давно погрузились во мрак. Его было не остановить. Он сильнее Альберта, выше и крупнее. Его колотило яростью и отмщением… за меня. К тому же, у соперника переломаны руки. Без шансов.

— Нет, Эмин! — закричала я.

Мой крик был заглушен ударами. Ударами до крови, до разбитых костяшек, до смазанного болью лица.

Альберт больше не двигался. Тем более — не говорил. На его губах, наконец, не был заметен паралич. Все превратилось в сплошное полотно.

Я уеду с тобой, Эмин. Конечно, уеду. Разве ты предложишь мне альтернативу? Я не стану спрашивать — это слишком опасно, да и ответ мы оба знаем. Ты привезешь меня на Батальонную, запрешь дверь, и следующей ночью я лягу с тобой в одну постель.

Но после этого я не смогу с тобой спать.

Или… разве у девочки Эмина есть выбор?

Это была битва в одного. Здесь не сражались двое. Эмин не оставлял шансов. Сокрушительные удары один за другим рушили мое сознание.

Я больше никогда не посмотрю на другого мужчину — я теперь знаю, как Эмин расправляется со своими соперниками. Если и уйду однажды, если… то всю жизнь одна буду. Буду одна, слышишь? Клянусь. Так в разы безопаснее.

— Умоляю… оставь его! — кричала я, срывая голос напрочь.

Эмин забыл обо мне, но я все видела. От этих видов у меня темнело в глазах, сбивался пульс и тошнило. Его руки расколоченные видела, его губы кривые — в ухмылке дикой — тоже видела. В глазах все отпечаталось и распечаталось, сохранилось навеки.

Каждый его удар словно по мне бил. Морально. Я хотела спрыгнуть со стола и убежать, но внизу — их тела склонились, а мои ноги в багровых каплях совсем ватными стали. В этой битве его закоротило, замкнуло, заштормило. Еще чуть-чуть, и он совершит убийство. Я давно с ним, я знаю, что он небезгрешный. Но я его грехов не видела. Сейчас вижу.