Девочка, кот и штурман

Уна вышла на свет. В небе кричали чайки, но ослепительное солнце мешало разглядеть их. Воздух был чист, как и небо над головой. Он пах солью и рыбой. Девочка подумала, что именно такой запах доносился от ее отца после его возвращения из рейсов, только сейчас все ощущалось сильнее, резче и свежее. Вокруг нее простиралось море. Никаких айсбергов на горизонте.

На палубе кипела жизнь. Кто-то взбирался на мачты, кто-то закидывал в море огромные рыболовные сети, и посреди всего этого возвышался капитан. Он стоял на мостике, сжимая в руках позолоченный штурвал.

Как раз в тот момент, когда Уна увидела отца, ее тоже заметили.

– Эй! – закричал один из моряков. – Женщина на корабле!

Побросав все свои дела, мужчины стали озираться вокруг. Постепенно все взоры обратились на Уну.

Последним ее заметил отец. Он спустился с мостика и направился к дочери. Давно привыкший к морской качке, капитан шел по палубе, словно по земле. Несмотря на размеренный шаг, он быстро приближался к девочке.

– Папа, – сказала Уна, подняв глаза, когда ее накрыла огромная тень, – я… м-м-м… – она не знала, что сказать, все слова словно испарились.

Мистер Бритт смотрел на дочь, и его лицо медленно багровело. Он был похож на вулкан, готовый взорваться.

– Какого дьявола ты здесь делаешь? – заорал он. – Ты же должна быть вместе с матерью и сестрами на Юге?!

– Я… я… – Уна подыскивала нужные слова. Так и не найдя их, она честно призналась: – Я не хочу ехать с ними. Я хочу плыть с тобой.

Уна надеялась, что ее слова возымеют действие: отец поймет, почему она так поступила, и позволит ей остаться. Однако эффект оказался прямо противоположным.

– Задраивать люки! – кричал капитан. – Вытаскивать сети! – орал он. – Мы поворачиваем назад. Нужно вернуться в порт.

Неужели отец поступит так неразумно? Она просто не могла в это поверить. Как он смеет возвращать ее в Нордлор? Это несправедливо! Уна не сомневалась, что все было бы иначе, окажись она мальчиком, тайком пробравшимся на борт. Впрочем, в таком случае ей и не пришлось бы этого делать. Отец сам с удовольствием взял бы ее с собой да еще и выделил бы отдельную каюту.

Может, зря Уна поспешила выйти? Наверное, надо было подождать еще несколько дней. После ее неожиданного появления на палубе капитан снова сослал дочь в кладовую. Когда она отказалась туда возвращаться, отец поднял Уну – хоть она брыкалась и кричала, что хочет остаться, – и оттащил в подсобку собственноручно.

Уна подошла к иллюминатору и выглянула наружу. Интересно, это будет самая северная точка ее пути? Ну что ж, уже неплохо. По крайней мере, ей все-таки удалось увидеть Северное море.

Она уже почти смирилась с возвращением в Нордлор, как вдруг заметила нечто странное. Корабль не двигался.

Девочка высунулась из кладовой. Под палубой было пусто и темно. Она поспешила к лестнице и поднялась по первым десяти ступеням. Еще чуть-чуть, и ее голова показалась бы над палубой, но тут Уна остановилась. Послышался голос ее отца.

– Ей нельзя оставаться на борту, – говорил он. – Корабль не место для женщины.

– Мы знаем, вы рассержены, – сказал другой человек. – Но что плохого в том, если она останется?

– Она меня ослушалась, – произнес отец.

– Но дети так и делают. Они вечно не слушаются своих родителей.

– Не важно, что делают дети, – ответил капитан. Его голос стал громче, и в нем послышался гнев. – Важно то, чего им делать нельзя. Они не должны тайком пробираться на корабль, где им не место, и не должны…

Уна слишком поздно поняла, что голос отца становится все громче и громче. Не успела она юркнуть под палубу, как огромная рука просунулась вниз и вытащила ее на свет.

– …подслушивать разговоры, в которых не участвуют!

– Не участвуют? – переспросила Уна. – Вы же говорите обо мне. И я туда больше не вернусь. – Она скрестила руки на груди. – Никогда!

Девочка надеялась, что, оказав сопротивление, заставит отца прислушаться. Но он решил попросту игнорировать ее и, отвернувшись от дочери, посмотрел на столпившихся на палубе моряков.

– За работу, парни, – сказал капитан. – Если не будем мешкать, то потеряем всего пять дней.

Все поспешили исполнить приказ, за исключением одного человека, который стоял не шелохнувшись.

– В чем дело, Харойльд? – гаркнул отец Уны. – Ты меня слышал? Приступай к работе. Это приказ.

– Мне кажется, это плохая идея, – заметил моряк с доброжелательным морщинистым лицом и белой бородой. И он был явно старше всех на этом корабле. Уна часто видела на улицах Нордлора этого мужчину вместе с пожилой доброй женщиной, глаза которой сияли голубым, словно волны Северного моря. Но Уна так и не познакомилась с ним. – Вы слышали, что сказала Фрейдис.

– Да, но эта женщина говорила много всего, что оказалось неправдой. – Капитан бросил взгляд в сторону Уны.

– Но если она все же права? – настаивал Харойльд. – Даже опоздав лишь на один-два дня, мы все можем лишиться жизней.