Девочка, которая умела летать

– Я прямо так ей и сказала, – воодушевлённо докладывала Конраду Пайпер. – Я сказала: «Ужасно странно, что доктор Хуллиган тебе так сказала», и видно было, что Лили и сама призадумалась о том же самом. А в разговоре с Кимбер я обронила, мол, опять мы зубрим всё тот же урок, и спросила, как она думает, почему нас не научат чему-нибудь новенькому, и она аж глаза выпучила. Она ни крошечки не понимала, что нам день за днём талдычат одно и то же. Ты заметил, как она вертелась и кипела весь день и задавала все эти вопросы? Это оттого, что она теперича знает, что что-то не так.

Пайпер помолчала, раздумчиво подбирая следующие слова.

– Конрад, есть ещё кое-что. У меня появилось такое чудное чувство… – Пайпер поискала, в какие фразы облечь это странное ощущение, которое нарастало на протяжении последних недель: словно за ней кто-то следит и следует. Будто на пограничье поля зрения затаилась тень, готовая в любой момент наброситься на неё. Как Пайпер ни старалась, она ни разу ничего не увидела и не услышала. Не будь она уверена, что этого просто не может быть, она могла бы поклясться, что это было точно как в то судьбоносное утро на ферме, когда она услышала мужской голос – голос, о котором затем предупреждала её доктор Хуллиган.

– Я вот что хочу сказать, Конрад, – заново начала Пайпер, – дело в том, что меня преследуют…

– Готово! – Конрад, который по обыкновению не вслушивался в то, что говорит Пайпер, положил ручку и встал из-за стола.

– Ты закончил! У тебя готов план! – Пайпер подскочила в воздух на добрый метр.

– План, да. Но я не могу гарантировать, что он сработает, – предупредил Конрад.

– Сработает! У нас всё сработает!

Конрад не разделял ни энтузиазма Пайпер, ни её веры в шальные и малоэффективные дарования большинства их одноклассников. Тем не менее спустя двадцать четыре часа он исхитрился вывести из строя систему наблюдения за душевой девочек и устроить полночное совещание с участием всех постояльцев тринадцатого уровня. Конрад настоял, что рассказать правду остальным должна сама Пайпер, ведь, собственно, и план был её задумкой. Он предупредил, чтобы она не расстраивалась, если окажется, что мозги у ребят промыты так основательно, что они не воспримут реальную ситуацию. Он также посоветовал ей быть готовой к тому, что, даже если дети ей поверят, они с большой вероятностью будут слишком напуганы, чтобы даже помыслить о побеге, а в худшем случае и вовсе съедут с катушек.

Пайпер закончила объяснять всё своей аудитории из выпучивших глаза и разинувших рты ребят уже за полночь.

– …так что нам нужно выбираться отсюда. Всем нам. Конрад придумал просто отличный план, и мы должны следовать ему.

– А что будет, когда мы окажемся на свободе? – хотела знать Кимбер.

– И куда нам идти?

– Моим родителям я больше не нужна. И что мне делать?

– Но мы не можем здесь оставаться. Они нас пичкают ядом. Кому это нужно? – убеждала Пайпер. Она очень старалась держаться уверенно вопреки пессимизму Конрада. – Если мы будем действовать сообща, мы в два счёта выберемся отсюда. Если вы останетесь, ваш единственный путь наружу – стать нормальными.

– Но разве так уж плохо быть нормальным, как все? – Миртл всю свою жизнь убегала от конфликтов и готова была принять любое суждение, которое убережёт её от участия в драке.

– Ты хочешь быть нормальной, Миртл? И никогда не бегать наперегонки с ветром? Ты этого хочешь? – подначила её Пайпер, не понимавшая, как Миртл может даже думать о том, чтобы остаться в У.Р.О.Т.

– Но, Пайпер, ты точно убеждена во всём этом? Может, ты ошибаешься насчёт доктора Хуллиган или напутала что-нибудь? – тешила себя надеждой Лили.

– Всё даже хуже, чем подала это Пайпер. Намного хуже, – вступил в спор Конрад, а дети уже знали, что с его умозаключениями не поспоришь.

– Не уверена, что это такая хорошая идея, – Кимбер покачала головой. – А что, если нас поймают?

– Вряд ли будет хуже того, что они делают с нами сейчас. Верно, Конрад? – парировала Пайпер. Хотя никто этого не заметил, Конрад в этом месте странно примолк. Пайпер тем временем продолжала: – Ну же! Бояться – не грех, но мы не можем тут оставаться, раз здесь нам плохо. Нам есть за что сражаться. Я же слышала, о чём вы мне рассказывали. Ведь вам есть, чем заняться на этом свете. И не говорите, что нет, я ведь знаю. Верно, они дают нам мягкие постельки и кормят обалденской едой, но это ерунда. Правда. Ничто по сравнению со склепами или плаваньем в космическом пространстве или сражением с цунами или с тем, чтобы повидать родных. То, что они с нами делают, – это неправильно. Неправильно, и точка. По-моему, хватит нам это выносить.

Молчание. Каждый из ребят задумался. Решение было большое, важное.