Девочка, которая зажгла солнце

Сказав это, она чуть ощутимо сжала пальцы, которые неразговорчивый Рик пригрел в своих ладонях, и пара двинулась вперед. Ветер начал понемногу стихать, и больше не приходилось держать руку у глаз, чтобы разглядеть убегающую вперед дорогу и образовавшуюся вновь кучу из темных голов и женских шляпок возле остановившегося автобуса. Джек покорно пошел следом, туда, где вот-вот должны навеки успокоить его так нелепо погибшую подругу, показать ее свету, чтобы дать всем последнюю возможность прикоснуться к бледному детскому личику и шепнуть ему пару добрых слов.

Глупцы те, кто пытаются говорить с мертвыми.

«Какой в этом смысл», — спросил себя Дауни, подходя ближе к толпе и пристраиваясь позади чужих широких спин и рук, — «прощаться с мертвецом? Провожать его в последний путь, в очередной раз расковыривать и без того еще не зажившую рану? Пускать самим себе кровь, отрывая спасительную корку, а потом удивляться, почему царапина так сильно кровоточит?»

И это говорит человек, который сам не упустит случая побывать у плиты матери, пожаловаться ей на тяжелую жизнь и якобы почувствовать себя лучше, полностью высказавшись куску камня. Ты противоречишь сам себе, Джеки, но почему-то упорно не хочешь признаваться в этом.

Парень не успел придумать какой-нибудь едкий ответ на эти прокрученные в мыслях слова; черные блестящие двери машины распахнулись, являя темные внутренности оказавшегося небольшим автобуса. Тонированные стекла вкупе с серым салоном перетянули на себя все внимание, и только спустя пару секунд Джек разглядел четкие уголки одной из перегородок гроба. Странно, но в представлении Дауни он выглядел куда более устрашающим, и уж точно не как черный дощатый прямоугольник с какими-то странными белыми разводами.

«Я не могу представить, что ОНА там, внутри. Это… очень сложно. Может, мне и вовсе не стоит смотреть».

Оба мужчины ухватились за разные стороны конструкции и, немного кряхтя от тяжести и неудобства громадины, опустили ее на землю. Наконец, появилась возможность рассмотреть гроб более подробно, и брюнет не стал ее упускать, цепляясь глазами за каждую мельчайшую деталь. Крышка, да и само основание были не по размеру большими, из-за чего казались крайне увесистыми. Боковые стенки украшали очень тонкие, но изящные вензеля в форме каких-то символов и цветов на темном классическом фоне, а на крышке был нарисован расправивший крылья журавль, приготовившийся взмыть в воздух.

«Не думал, что когда-нибудь мне придется сказать это, пусть даже самому себе, но гроб и вправду красивый. Именно такой тебе нужен, Рэйчел. Уверен, если бы ты увидела его на картинке, то обязательно оценила узор».

Один из гробовщиков снова подошел к миссис Робертсон, что-то у нее спрашивая — Элиот неохотно отпустил руку жены и успокаивающе погладил по голове стоящую рядом Хлою. Та признательно улыбнулась.

— Бедный ребенок, — услышал Джек тихие голоса прижавшихся друг к другу женщин в прямых длинных юбках. Они со слезами на глазах наблюдали за тем, как Джанетт спорит с мужчиной, и переводили взгляд с одного присутствующего на другого. — Не представляю, какого сейчас бедняжке Джо. Наверное, совсем потеряла сон.

Другая быстро закивала в ответ и чуть громче сказала, обращаясь к своей собеседнице, но глядя в противоположную от нее сторону:

— Да, милая, ты абсолютно права. Ну не должны родители хоронить собственных детей, ни в коем случае! Не знаю, что было бы со мной, если бы я пережила нечто похожее, — женщина сплюнула через плечо и продолжила уже тише, — не приведи Господь. Говорят, на небесах не принимают самоубийц, им отведено иное место…

Вторая дама выпучила глаза и недоуменно уставилась на подругу, наклоняясь к ней еще ближе, так, чтобы никто больше не смог услышать оброненные слова. Джеку пришлось поднапрячь слух, но из-за окончательно притихшего ветра и тихих перешептываний собравшихся, огромных усилий не потребовалось, чтобы вновь уловить нить чужого разговора.

— Малышка Робертсон… Она разве…

— А ты не знала? Оно и ясно; семья старается не распространяться о случившейся трагедии, но слухи — штука толковая. Рэйчел действительно свела счеты с жизнью, сбросившись с крыши. Боюсь и думать о том, что сподвигло ее к такому ужасному решению.

Обе женщины тут же умолкли, когда, наконец, мужчины подошли к гробу и вдвоем подняли увесистую крышку, пристроив ее рядом. Все присутствующие разом выдохнули. Кто-то зарыдал в голос.