Девочка-лиса

Она проезжает мимо бензоколонки с погашенными огнями, будь это любой другой вечер, она притормозила бы купить себе кофе. Но не сейчас. Она чуть приспускает стекло, чтобы холодный воздух проник в легкие. Мысли потихоньку пробуждаются. Она пролистывает в уме те скудные данные, которые им удалось получить об Александре Абрахамссоне. Он на два года старше Джека. Несколько раз сбегал из дома. С большой вероятностью находился в лагере «Рассвет» вместе с остальными. Клаудия Йоханссон сказала, что он был хулиганом, готовым на что угодно.

Она снова закрывает окно, притормаживает у края дороги и звонит в службу опеки. Сообщает дежурному администратору, что направляется в больницу, чтобы побеседовать с Джеком о его брате Александре, и просит обеспечить ей присутствие представителя службы и перезвонить. Она ждет некоторое время. Никто не перезванивает.

Она трогается с места. Мысли об Александре Абрахамссоне не дают ей покоя. Почему они ничего не нашли в квартире Ребекки? Никаких фотографий, ничего, что указывало бы на существование еще одного ребенка? А Джек, почему он ничего не сообщил им о своем брате? Не говоря уже о Гуннаре Бильстаме, этом психиатре. И Метте. И Инес Будин.

Выехав на круг и собираясь повернуть на съезд в сторону больницы, она вдруг меняет решение. Вместо этого она проезжает по кругу прямо и направляется в Мюлинг.

Большой многоквартирный дом окружен тьмой, единственным источником света оказывается фонарик на лбу длинноволосого мужчины в оранжевой униформе со светоотражающими лентами. Мужчина медленно продвигается вдоль одной из дорожек, ведущих к главному входу в здание. В руках у него садовый пылесос для уборки листьев, кажется, он пребывает где-то в собственном мире, а тяжелый агрегат в руках делает его похожим на робота.

Санна выходит из машины, по лестнице поднимается на четвертый этаж, а потом останавливается перед дверью квартиры Абрахамссонов. Дверь опечатана сигнальной лентой. Мимо проходит женщина с ходунками, даже не замечая ее. Этажом ниже слышится чья-то ссора: два или три человека выясняют отношения на повышенных тонах. Голоса зло отскакивают от бетонных стен.

Она делает глубокий вдох, в надежде, что приток кислорода прогонит шум из ее головы. Она различает собственное отражение в глянцевой поверхности входной двери. Контуры лица словно растворяются. Темные круги под глазами выглядят как боевая раскраска. Достаточно просто взяться за ручку и сорвать огораживающую дверь ленту, и вот она в квартире.

Внутри темно и пахнет затхлостью. Она подсвечивает себе дорогу телефоном. Осторожно начинает открывать один за другим шкафы и выдвигать ящики.

Где-то здесь должно быть хоть что-то, думает она. Брелок, предмет одежды или какая-то другая запрятанная личная вещь, которая хоть что-нибудь расскажет об Александре Абрахамссоне.

Она щупает скомканные зимние шарфы и варежки в плетеном ящике в прихожей. Взгляд блуждает по выстроившимся вдоль стены сапогам и туфлям. Она чуть не падает, запнувшись о торчащий из-под скамейки низенький скейтборд. Потом продвигается дальше в глубь квартиры, перебирает газеты и пластиковые папки со счетами. Передвигает чашки на кухонном столе. Роется в миске с мелочью и ключами, неизвестно от каких дверей.

Чем дольше она ищет, тем больше размышляет. Она вспоминает все, что говорили ей о Джеке, о том, какой он ранимый, и о том, что в раннем детстве он пережил какую-то травму. Было ли это связано с Александром? Жестоким старшим братом? Или с Александром случилось что-то такое, что повлияло и на Джека? Он его защищает?

Она обыскивает ящики комода и содержимое платяного шкафа в довольно безличной спальне Ребекки, но и это ничего не дает. Затем вдруг замирает, ей мерещится какой-то шум в гостиной, но там оказывается тихо и пусто, когда она выходит проверить.

Она вспоминает, как Джек сгибался под ударами Бенджамина, как кричала Метте. Проверяет телефон, хотя отлично знает, что никто не звонил и не посылал ей сообщений за это время. Ни одного пропущенного звонка, ни одного сообщения от тех, до кого они пытались дозвониться сегодня, и ничего из службы опеки.

Большинство вещей из комнаты Джека вывезли на экспертизу. Осталось только несколько книг на книжной полке да пара плакатов на стенах. Комната выглядит выхолощенной с голой кроватной рамой и несвежими занавесками на окне.

Она берет кое-какие книги с полки. Потом снимает со стены и скручивает плакат. Дверь гардеробной, в которой он прятался тогда, снята с петель и стоит прислоненная к стене.

Вновь оказавшись в гостиной, она некоторое время стоит посреди комнаты и размышляет, не забыла ли поискать еще где-то.

Пол в прихожей начинает тихонько поскрипывать. Там мелькает чей-то силуэт. Она делает шаг вперед и слышит приглушенный рык. Кто-то движется в отсвете распахнутой входной двери.

– Эй, –  осторожно окликает она. – Я из полиции.