Девочка-лиса

Санна идет за ними и пытается показать ему снимок с детьми. Йеспер Берг только пожимает плечами в ответ. Он выжидает секунду, поднимает голову и встречается с ней взглядом.

– Ты ведь знаешь его, так? –  спрашивает она и указывает на мальчика рядом с Мией.

Он мотает головой.

– Но я знаю, что он кусается, –  успевает он сказать, прежде чем мать увлекает его за собой.

Проходит еще пара часов, прежде чем последний ребенок, Елена Йоханссон, прибывает в управление. Место Алис теперь заняла Эйр, они с Санной сидят в комнате для допросов, ближней к стойке администратора. Эйр опускается на стул и придвигает к себе фото.

– Это, значит, Елена, –  говорит она, разглядывая девочку в маске собаки.

Во всем облике девочки сквозит какая-то истеричность. В сравнении с ней Мия Аскар кажется похожей на фею. Красивые огненно-рыжие волосы Мии обвивают ее худенькие плечики. Она выглядит словно сошедшей с картин Йона Бауэра, и только испуганные глаза контрастируют со сказочным образом. Санна звонит Алис, чтобы узнать, есть ли какие-то новости от мамы Мии, Лары Аскар. Алис отвечает, что все еще не может с ней связаться.

– Местная полиция поедет к ее друзьям завтра утром и попробует установить с ней контакт.

– Попроси их заехать сегодня вечером. Нам нельзя тянуть, –  отвечает Санна и кладет трубку. Она скрещивает руки на груди.

– С тобой все нормально? –  спрашивает Эйр. – О чем ты думаешь?

У Санны изможденный вид.

– Никто из детей, с которыми мы говорили, не сказал нам, кто он. Почему?

– Уж не знаю, как вы с Алис до сих пор вели беседу с этими детишками, но, может, попробуем теперь быть понапористее? –  отвечает Эйр.

Санна как раз собирается ответить, но в этот момент администратор просовывает голову в дверь. Он докладывает, что Елена и ее мама Клаудия ждут у стойки, но Клаудия хочет сначала поговорить с ними наедине, без дочери.

Это женщина средних лет, худощавая и мускулистая, на ней спортивный костюм. Щеки красные, она входит, отхлебывая энергетический напиток из баночки. Санна и Эйр представляются. Клаудия Йоханссон нервно поглаживает шею.

– В общем, ваша коллега по телефону сказала, что это просто беседа, но больше ничего не объяснила. О чем речь? Я вообще не понимаю, о чем вы хотите поговорить с моей дочерью.

Эйр показывает ей фото из лагеря «Рассвет». Глаза Клаудии грустнеют, она откашливается, придвигает стул и садится. Потом тихо разглядывает снимок.

– Откуда это у вас?

Санна указывает на мальчика.

– Вы или Елена знакомы с этим мальчиком? Знаете, как его зовут?

Она придвигается ближе к фотографии, потом пожимает плечами.

– Увы. Можете рассказать, в чем дело? Иначе я не могу позволить дочери беседовать с вами.

– Мы занимаемся расследованием нескольких убийств, –  спокойно отвечает Эйр.

Клаудия поеживается.

– Мы в опасности? –  взволнованно спрашивает она. – У меня есть причины переживать за мою семью?

Санна смотрит на нее успокаивающе.

– Вам не о чем волноваться. Мы хотим только задать ей несколько вопросов.

Клаудия откидывается назад на стуле, видно, что она немного успокоилась.

– Можете задать ей любые вопросы. Но Елена ничего не помнит из того времени.

– Как это?

– У нее была потеря памяти после лагеря.

– Вы хотите сказать, что она вообще ничего не помнит о проведенных там днях? –  удивленно спрашивает Санна.

– Она вообще не помнит ничего о своем детстве. Ее воспоминания начинаются со дня возвращения из лагеря.

Эйр и Санна вопросительно смотрят друг на друга.

– И вы просто приняли все как есть? –  спрашивает Эйр. –  Что случилось?

– Не то чтобы приняли, –  отвечает Клаудия. –  Елена отключилась в машине по дороге домой. У нее было что-то вроде эпилептического припадка. В больнице нам сказали, что это потому, что в машине было слишком жарко и что ей еще повезло пережить приступ без серьезных последствий для мозговой активности. Так что потеря памяти оказалась довольно низкой ценой за случившееся.

Санна облокачивается на спинку стула и рассматривает Клаудию. Эйр делает новый заход с фотографией.

– Вы точно не знаете его? Вы уверены в этом?

Та мотает головой.

– Увы.

В дверь стучат: администратор сообщает, что Елена Йоханссон хочет поговорить с Клаудией. После этого в комнату входит сама девочка, она тоже в спортивном костюме, волосы собраны в хвостик. Она нежно обнимает мать и целует ее в щеку. В облике девочки сквозят теплота, искренность и невинность.

– Можно я возьму твой телефон? –  шепотом спрашивает она у Клаудии. –  На моем опять интернет кончился.

Потом она смотрит на Санну и Эйр, и ее охватывает тревога. Клаудия успокаивающе кладет руку ей на плечо.

– Все в порядке, дорогая. Они просто хотят спросить тебя кое о чем. Но тебе необязательно отвечать, если не хочешь, ладно?

Эйр улыбается ей со всей мягкостью, на какую способна.

– Ладно, –  неуверенно отвечает Елена. – О чем?

Эйр показывает ей фотографию и ждет реакции. Ничего. Елена просто смотрит на нее печальным взглядом.

– Это я, мамочка?

Клаудия кивает.

– Какая я тут полная, –  говорит Елена ровным голосом.

Клаудия улыбается ей.

– Вовсе нет, милая. Не говори глупостей.