Девочка с пальчик

Всмотримся в игры Девочки с пальчик, прислушаемся к серендипной интуиции Бусико, которую взяли на вооружение вслед за ним все магазины мира: откажемся от научной классификации и разместим физический факультет рядом с философским, лингвистический – напротив математического, а химический – по соседству с экологическим. Изрубим все на мелкие кусочки и перемешаем, чтобы столкнулись нос к носу ученые из разных сфер, говорящие на разных языках… Так они смогут путешествовать, не уходя с работы. Рациональный лагерь римской армии, разрезанный на четыре части двумя перпендикулярными линиями и поделенный на квадратные когорты, сменит пестрая мозаика – калейдоскоп, маркетри, винегрет.

Иноучащийся уже помышлял в свое время о пестром, разнообразном, узорчатом, переливчатом, лоскутном, звездчатом – реальном, как пейзаж – пространстве университета… Если раньше, чтобы достичь другого, нужно было ехать за тридевять земель, а чтобы не замечать его, достаточно было просто оставаться дома, теперь другой сам тут как тут – от него не уйдешь.

Изобретателями становятся те, кто бросает вызов классификации и сеет, доверяясь любым ветрам, тогда как псевдорациональные методы никогда не дают плодов. Как расчертить страницу заново? Отбросив порядок разума: если порядок и нужен, то безрассудный. Нужно изменить разум. Изобретение – единственный подлинно интеллектуальный акт. Так углубимся же в лабиринт микросхем. «Да здравствуют Бусико и моя бабушка!» – восклицает Девочка с пальчик.

Абстрактное понятие

А как быть с понятиями, которые порой так трудно определить? Скажи-ка мне, что такое красота. Девочка с пальчик отвечает: красивая женщина, красивая кобылица, красивая заря… Стоп-стоп-стоп, я тебя спрашиваю о понятии, а ты мне сыпешь примерами. Женщин и кобылиц можно перечислять до бесконечности!

Выходит, абстрактная идея – это способ грандиозной экономии, предоставляемый мыслью: красота обнимает все множество красавиц, подобно тому как геометрическая окружность содержит бесконечные мириады кругов. Мы не смогли бы ни написать, ни прочитать ни книги, ни даже страницы, если бы нам нужно было перечислять всех красавиц и все круги, в огромном – несметном – количестве. Как я могу понять, где начинается и где заканчивается страница, без идеи, останавливающей это бесконечное перечисление? Абстракция служит пробкой.

Но нужна ли она в нынешних условиях? Наши машины считают так быстро, что могут учесть сколько угодно частностей, отметить все своеобразное. Рискнув допустить, что свет все еще годится на роль образа познания, я бы сказал, что, если для наших предков в нем была важна ясность, то для нас куда ценнее скорость. Поисковик порой с успехом заменяет абстракцию.

Изменился не только субъект мышления, как было сказано выше, но и его объект. Понятие уже не является для нас необходимым. Иногда оно требуется, но только иногда. Отныне рассказам, примерам, частностям, отдельным вещам мы можем отдать столько внимания, сколько нужно. Это новшество, не только практическое, но и теоретическое, возвращает достоинство описательным и конкретным знаниям. В свою очередь, знание делится своим авторитетом с возможным, случайным, единичным. Еще одна иерархия рушится. Математик, став специалистом по хаосу, уже не может презирать естественные науки, которые вовсю работают с мешаниной на манер Бусико и требуют комплексного преподавания, ибо аналитический разрез убивает живую реальность. Повторюсь: порядок разума полезен, но кое в чем он устарел и уступает место новому порядку, ценящему конкретное и единичное, похожему на лабиринт, как и природа, – рассказу.

Архитектор ломает привычные подразделения кампуса.

Пространство свободной циркуляции, разноголосица, мобильность, классы без классификации, гетерогенные смешения, серендипные изобретения, скорость света, новые субъекты и объекты, поиск нового разума… Ни один из кампусов мира – все таких же упорядоченных, сверстанных постранично, классически рациональных, похожих на римский военный лагерь – не годится для подобной передачи знания, которой предана с сегодняшнего утра, телом и душой, юная Девочка с пальчик.

Святой Дионисий усмиряет легион.

III. Общество

Похвала взаимной оценке

Как, Девочка с пальчик будет ставить баллы своим преподавателям? Недавно глупейший спор на эту тему взбаламутил всю Францию. Я издалека изумлялся происходящему. Мне вот уже сорок лет студенты иностранных университетов ставят оценки. И меня это ничуть не смущает. Почему? Да потому, что и без всякой регламентации присутствующие на занятиях всегда оценивают преподавателя. Раньше в аудиториях было многолюдно, а сегодня – если пришло больше трех-четырех студентов, это уже количественное одобрение. Много значит и внимание: слушают студенты или шумят. Красноречию – которое само себе причина – нужна тишина в аудитории, а та красноречием и порождается.