Читаем Девочка-Царцаха полностью

— Итак... Угатаевские степи с двумястами гектарами выбыли из плана работ, но взамен выплыли три непредвиденных топки на Шарголе... И в Салькын-Халуне вместо трехсот гектаров по плану оказалось вдвое больше... Что дальше?

Ксения сидела за бочкой, читая письмо из области.

«Аппаратов больше дать не можем. Количество химикатов удвоим. Изыщите на месте возможности применения приманок».

— Легко это писать в кресле за столом! Изыщите! Где же изыскивать? Только на одни окрестности Булг-Айсты требуется около четырехсот килограммов приманочного вещества, а вместе с остальными аймаками около трех тонн... А рабочие, а руководители, а транспорт и всякая прочая дребедень?

Голова Ксении шла кругом.

Она тупо смотрела на сводную ведомость обследования.

«Ничего не скажешь — красивая, аккуратная... И сколько потрачено времени, чтобы ее составить!» Она загоняла эти цифры в клетки, как пастух загоняет коров в стойла... «А для чего все это? Пойду-ка посоветуюсь с Арашиевым»,— наконец решила она.

Только теперь, по дороге в исполком, Ксения заметила, какая перемена произошла вокруг за время ее странствий и уединения: весна в Булг-Айсте была в полном разгаре, у пруда поднимался нежно-зеленый тростник, вокруг цвели сады, роща была окутана ароматом белой акации, и воздух гудел пчелами.

Впереди у Ксении целый месяц. Какую уйму дел она должна переделать! И каждое из них интересно. Помочь Василию Захаровичу на питомнике, обследовать сад Эрле, обучить Пашу грамоте, собрать коллекцию насекомых и степных трав... И еще успеть прочесть книгу про нации...

Арашиев оказался в командировке. Ксении посоветовали зайти к председателю. Она видела его только один раз, в день прибытия, когда зашла представиться. Лишь только она вошла в кабинет, вслед за ней с шумом ворвался какой-то сотрудник, почти таща за руку упиравшуюся... Капитолину!

— Вот, я привел ее наконец, товарищ Очиров!— запыхавшись доложил сотрудник.— Представьте, она не хотела идти в исполком!

— Кто это? По какому вопросу?—вполголоса спросил председатель. Тот ему что-то шепнул, и председатель закивал: — А-а... Помню, помню...

Он посмотрел на Капитолину, оставшуюся у двери, и строго сказал:

— Подойдите сюда, гражданка.

Она медленно подошла к столу.

— Так это есть вы-ы!—закричал председатель.— Как вы смели?! Я вас немедленно — к ответственности! Сейчас же отправляйтесь в аймак!

Капитолина смотрела на пол, сжав тонкие губы и нахмурив брови.

— Вы слыхали?

— Я в Харгункины больше не поеду,— тихо отозвалась она.

— Как? Что вы сказали?!—возмутился председатель.— Я вас немедленно направлю к прокурору!

— Все равно не поеду,— упрямо повторила Капитолина.

—Что? Как вы смели так дерзко говорить? Кто вам разрешил бросать школу?!

— Я вышла замуж... Я ничего не украла в вашей школе.

— Вы ничего не украли?— Председатель окончательно вышел из себя.— Как это вы ничего не украли? Именно украли! Вы украли ученье у маленьких ребенков, у калмыцких ребенков! Вам захотелось замуж, а потому пускай калмыцкие ребенки остаются неграмотными?! Немедленно обратно! Собирайте ваши вещи! Вот вам два часа — и чтоб ваша нога не была больше в Булг-Айсте!

Председатель достал платок и вытер покрасневшее и вспотевшее лицо.

— Вы слыхали?—добавил он несколько тише.

— Слышала,— Капитолина круто повернулась и вышла.

— Что вам?— обратился председатель к Ксении.

Она подала ему отчет и протокол салькын-халуновского собрания.

— Очень хорошо... — он перелистал отчет, бегло прочел протокол и протянул их Ксении.— Дайте это Арашиеву...

— Товарищ Очиров! Я прошу вас обратить внимание...— взволнованно заговорила Ксения.— Вот, по плану намечался только Салькын-Халун, а оказалось... Смотрите,— она торопливо развернула перед ним карту района.

— Как? Почему же Арашиев говорил мне, что саранча только там? Ай-ай-ай!.. Как же так?

— Этого я не могу вам оказать... Наверное, не знал...

— Как не знал? Он был обязан знать!

— Дело не в этом, товарищ Очиров. Я просила область дать дополнительные аппараты... Вот что она ответила. Надо нам что-то делать...

— Как же дело не в этом? Дело в Арашиеве! Он давал сведения о саранче в область... Я только подписывал. Где Арашиев? Позвать сюда Арашиева!

— Его нет... Он в командировке. Я потому и пришла к вам...

— Опять в командировке! Я его два месяца не вижу. Когда я приеду, он только что уехал, я уеду, он сразу приехал. Что же там пишет область? Местные возможности? Какие же у нас возможности, я не понимаю... Командовать они умеют... Ну, скажите, какие у нас возможности?—крикнул он и уставился на Ксению.

— Приманочным веществом,— робко сказала Ксения,— могут быть, например, опилки...

Председатель захохотал.

— Опилки?.. Откуда в пустыне опилки?

— Ну... тогда, может быть, мякина...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Аббатство Даунтон
Аббатство Даунтон

Телевизионный сериал «Аббатство Даунтон» приобрел заслуженную популярность благодаря продуманному сценарию, превосходной игре актеров, историческим костюмам и интерьерам, но главное — тщательно воссозданному духу эпохи начала XX века.Жизнь в Великобритании той эпохи была полна противоречий. Страна с успехом осваивала новые технологии, основанные на паре и электричестве, и в то же самое время большая часть трудоспособного населения работала не на производстве, а прислугой в частных домах. Женщин окружало благоговение, но при этом они были лишены гражданских прав. Бедняки умирали от голода, а аристократия не доживала до пятидесяти из-за слишком обильной и жирной пищи.О том, как эти и многие другие противоречия повседневной жизни англичан отразились в телесериале «Аббатство Даунтон», какие мастера кинематографа его создавали, какие актеры исполнили в нем главные роли, рассказывается в новой книге «Аббатство Даунтон. История гордости и предубеждений».

Елена Владимировна Первушина , Елена Первушина

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза