Девочка-Царцаха

— Разрешите информировать, между прочим, я всерьез,—сказал Кулаков.— И что мне жена? Мы с ней все равно врозь живем. Пошли же! Там поговорим,— и он взял ее руку.

— Не смейте прикасаться ко мне!— с гадливостью оказала Ксения, вырывая руку.

— Значит не хотите провести со мной время, развлечься? Не хотите понять, что я здесь один, что нас, между прочим, в степи только двое... И в Булг-Айсте тоже ни разу не вышли пройтить-ся... И говорили, что у вас никого нет...

Кулаков насупился и, тяжело дыша, повел глазами.

Виктор Антонович давно перестал шагать; он стоял у стола и напряженно слушал.

— Чего смотрите?—воскликнул Кулаков.— Э-э... Понимаю! С ним значит... — и он повернулся к Ксении.

— Вы не ошиблись. Это—мой муж.

Ксения с трудом сдерживала бешенство и отвращение.

Виктор Антонович как-то странно всплеснул руками и выбежал из комнаты.

— Этот молокосос-то? Так вот что!— Кулаков хлопнул по колену.— Вы человек походный, и ему не пара. А мы сегодня с вами живем, а завтра, может, нас не будет. Такая у нас с вами работа. Вас здесь всякий обидеть может, а уж со мной... Сами знаете, кто я.

— Уж не думаете ли вы, что вы — это советская власть?— ядовито сказала Ксения.

— А что же, разве нет?

— Вы только исполнитель ее воли в борьбе с бандитами.

— Пойдете или нет?

— Да вы с ума сошли! Уйдите сейчас же прочь, гадкий пьяница!— крикнула Ксения.

— Я? Это я пьяница?— Кулаков вскочил, подняв руки, но Виктор Антонович, который незаметно вернулся, посадил его, с силой нажав на его плечи.

— Товарищ Кулаков,— сказал учитель,— пойдемте-ка, я вас провожу.

Кулаков хотел вывернуться, но учитель крепко держал его, а Ксения, готовая сию минуту сорваться с места, смотрела на Кулакова такими злыми глазами, что ему стало не по себе. Он еще раз; рванулся и встал и некоторое время смотрел то на Ксению, то на учителя.

— Ну что ж, коли так — целуйтесь,— произнес он сквозь зубы, и вышел.

— Почему вы сначала убежали?— спросила Ксения Виктора Антоновича.— Испугались ссоры с крупным человеком из-за какой-то Ксении Александровны?

— Нет...— Он прямо взглянул в ее глаза.

— Конечно, и у меня нехорошо получилось — будто я спряталась за вашу спину... Но он сам подсказал мне... Говорят, у мужчин такая психика — если женщина свободна, ей можно делать гнусные предложения, если с ней кавалер —пыл остывает...

— Я думал, что вы заплачете...

— Сдержалась... Знаете почему? Ведь Кулаков не думал, что оскорбляет меня. Откройте форточку, мне почему-то душно.

Они долго молчали.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Против всякого ожидания, противосаранчовый отряд начал формироваться. С восходом солнца в аймаке появились двенадцать человек под предводительством комсомольца Ребджюра Бадмаева. Прослышав о наборе рабочих, он отправился в Салькын-Халун с тремя товарищами, а остальных завербовал по пути. Обрадованный Мутал сейчас же использовал организаторские способности Ребджюра — послал его верхом в хотоны. И вот около трех часов пополудни в аймаке началась погрузка имущества отряда.

Виктор Антонович числился в отпуске и собирался к тете в Астрахань, где намеревался закончить подготовку к экзаменам,

но, узнав от Ксении, что все учителя улуса мобилизованы на борьбу с саранчой, он обиделся:

— А почему вы обошли меня?

— Да не обошла, а просто нет в этом необходимости. К тому же вы и без того достаточно помогли мне и, что не менее важно, вам нужно готовиться к экзаменам.

— Нет, как хотите, а работу мне давайте. Какими глазами я буду смотреть на своих товарищей, если окажусь в стороне от борьбы с саранчой?— настаивал он.

—- Оказывается, вот какой у вас характерец!— засмеялась Ксения.— Ну что ж, если вы так рветесь...

Она предложила помочь ему добраться до места работ отряда, собрать и установить аппараты, а потом поехать в Харгункины и помочь там Капитолине, которая опоздала с началом работ.

— Достаточно с вас?

— Вполне,— улыбнулся Виктор Антонович.

Важные, медлительные быки тащили скрипучие телеги, нагруженные ящиками и бочками. Ребджюр, назначенный старшим рабочим, ехал на тачанке, где лежали вещи Ксении и палатка, а Ксения и Виктор Антонович поехали верхом; легкой рысцой они опередили отряд и углубились в степь, чтобы подыскать удобное место для становища.

Солнце уже приближалось к горизонту, когда они перебрались через крутой овраг и подъехали к колодцам. Убедившись, что в них есть вода, всадники направились к кургану, подле которого виднелось большое черное пятно; едва они вступили на него, миллионы черных саранчуков запрыгали во все стороны, создавая характерный шум, напоминающий бурление котла.

По ту сторону кургана тоже была саранча, но там суетилось множество ярко-розовых птичек. Это были скворцы. Не обращая внимания на всадников, они с резкими криками истребляли саранчу.

— Интересно, о чем они говорят?—сказал Виктор Антонович.

— Они рассказывают легенду о саранче,— ответила Ксения с самым серьезным видом.

— Легенду о саранче? Я слышу только — шрр, щерр и цви-ширр... Может быть, вы переведете эту легенду со скворчиного языка на человеческий?

— Охотно.

Ксения помолчала, вскинула голову и начала: