Девочки-лунатики

— Я у нее живу, — беспомощно ответила Наташа. — У меня и ключей даже нет.

— И что? Я же говорю, придешь вечером, а пока вставай, прогуляемся.

— Куда?

— Тут недалеко. Посидим, поболтаем, пивасика выпьем.

Наташа хотела сказать, что на пиво у нее нет денег, но промолчала. В конце концов, кто музыку заказывает, тот и платит.

— Приглашаешь что ли? — прищурилась она.

— А то, — хохотнул Миша. — Давай, давай, поднимайся. Нам с тобой надо стресс залить, а еще лучше — заесть. Жрать поди хочешь?

— Как волк.

Он встал и потянул ее за руки. Любопытствующих вокруг явно поубавилось, так что она уже не боялась косых взглядов. Впрочем, когда она их боялась?

Оторвавшись от скамейки, Наташа осторожно шагнула. Потом еще раз.

— Больно?

Было больно, но вполне терпимо. Она криво улыбнулась и с брезгливостью подцепила пальцем свою грязную футболку со следами бурой пыли. Как в такой по городу идти? Не говоря ни слова, Миша стянул с себя рубашку, оставшись голым по пояс.

— А ты как же? — заботливо поинтересовалась она. Миша отмахнулся.

— Там, куда мы идем, фэйс-контроль не нужен.

Шли медленно. Наташа мужественно терпела, и только в подземном переходе, где потребовалось преодолеть лестницу, зашипела от боли и, повернувшись боком, стала двигаться вниз по-крабьи, враскоряку. Миша аккуратно поддерживал ее под руку. Где-то на полпути Наташа остановилась.

Путь преграждал бомж. Самый обыкновенный, вонючий, в пальто с чужого плеча, подвязанным веревкой. Под пальто виднелись замурзанная тельняшка и драные джинсы. Рваные штанины были подвернуты, открывая синюшные ноги, втиснутые в ботинки, просившие каши. В грязной кепке, валяющейся на ступеньке, тускло поблескивали монеты. Маленькие заплывшие глазки бомжа смотрели на Наташу без всякого интереса. Беззубая пасть пережевывала что-то вроде хлебного мякиша. Тягучая волна смрада вокруг него расползалась в разные стороны, словно зловещий вирус.

— Па-а-адайте на хле-е-ебуше-е-е-ек! — прогундел бомж.

Обходить его по ступенькам, не имея возможности держаться за перила, было трудновато. Мгновенно оценив ситуацию, Миша нагнулся и скомандовал:

— Запрыгивай.

Наташа сомневалась недолго и мгновенно оседлала нового друга, мельком подумав, что если сейчас он ее не удержит, оба свалятся вниз и отобьют задницы. Однако худенький Миша на ощупь оказался жилистым и крепким, и даже не покачнулся.

— Держись крепче, — приказал он и бросился вперед рысью.

Она держалась и даже хохотала, до того безумным ей показался этот бег по подземному переходу. Наташа даже понукала его, пришпоривая пятками и вскрикивая:

— Но! Но! Но, лошадка!

Смотрелись они, конечно дико. Прохожие оборачивались с легким недоумением, но потом шли дальше, забыв про парочку молодых психов. В Москве и не такое увидишь. Ну, бегут двое, слепившись в одно целое, словно кентавр, так это вполне в порядке вещей.

Кожа Миши была горячей, приятной на ощупь, а от мягких волос приятно пахло дорогим парфюмом. На шее болталась цепочка, то ли из серебра, то ли из металла попроще, с небольшой свастикой, и постоянно била Наташу по рукам. На повороте их занесло, Наташа врезалась плечом в облицованную кафелем стену, но Миша быстро восстановил равновесие, а Наташа снова захихикала. От смеха ее все время кренило вбок, и она торопливо выравнивалась, чтобы не утянуть Мишу за собой.

Они пролетели весь подземный переход с хохотом и гиканьем, выскочив на другую улицу. Запыхавшийся Миша осторожно спустил Наташу вниз, а она все не отпускала рук, держась за его твердые плечи, впитывая запах кожи, пропитанной солнцем. И только когда стоять так было уже невозможно, она нехотя спросила:

— Далеко еще?

— Не особо, — сказал Миша и махнул рукой куда-то вперед. — Вон, видишь тот розовый дом?

Никакого розового дома на залитой солнцем улице Наташа не увидела, но на всякий случай кивнула.

— Дойдешь?

— Дойду, — храбро ответила она.

Квартира, куда они пришли, была странной. Наташа никогда таких не видела, оттого вертела головой в легком изумлении, стараясь не упустить ни одной детали.

Грохот музыки она услышала еще на подходе и невольно удивилась, почему никто не возмущается. Вот в родном Екатеринбурге соседи сразу звонили в полицию, стоило вечером сделать звук погромче, а тут, похоже, никому не было дела. Дверь, потертая, старая, была приоткрыта. Миша потянул за ручку, выпуская децибелы синтетического воя наружу. Наташа вошла внутрь, заморгала, стараясь привыкнуть к темноте, в которую, как оказалось, погружено все пространство. И даже небольшое бра в прихожей горело как-то испугано, словно умирая во мраке.

Прикольно!