Девочки с блестящим будущим

Марен еще раз поднажала на дочь, настоятельно советуя ей отказаться от донорства: мысль, что Винни подвергнет себя страданиям ради Чейза, была для нее словно нож в сердце. Она умоляла Винни подумать об учебе, пугала, что пострадает ее успеваемость, столь важная в этот выпускной год. Но дочери на все было наплевать. Она и так опережала учебную программу и обогнала одноклассников по всем предметам. Она соглашалась терпеть некоторые неудобства ради спасения человеческой жизни. И Марен, одновременно гордясь своей дочерью и обмирая из-за нее от страха, решила: пусть все идет своим чередом.

Женщина удрученно покачала головой — надо же, как оно обернулось. Еще не зная результатов анализа крови, она обещала во всем поддержать Винни. Когда та выяснила, что она идеальный для Илая донор, то мгновенно загорелась мыслью о трансплантации. Не то чтобы Марен желала бедному мальчику зла. Исковерканная жизнью, она закалила невзгодами душу, но сохранила в своей груди горячее и нежное сердце. Правда, даже это сердце эгоистично надеялось, что стволовые клетки Винни не подойдут Илаю и их общение с Олдерами прервется раньше, чем эта дружелюбная семейка успеет расположить к себе Винни и запустить в нее когти. Марен, как могла, раздувала в себе огонь ненависти к Олдерам. Но даже ей, над которой Чейз надругался, это давалось не без труда, так что же было говорить о Винни, которая все больше и больше подпадала под их пленительные чары?

В среду утром, разбуженные стуком в дверь, Марен и Винни обнаружили у двери своего номера подарочную корзинку от Олдеров, полную фруктов, шоколадок, попкорна, путеводителей и скидочных карт от расположенных поблизости кафешек и ресторанчиков. Одной из карт они тотчас же и воспользовались и со смаком позавтракали блюдами из местных продуктов в закусочной неподалеку от Стэнфорда. Затем отправились на экскурсию в университет. Студент-второкурсник, пятясь задом, так зажигательно, быстро и вдохновенно рассказывал про Стэнфорд, что у Винни не осталось никаких сомнений: в этом учебном заведении она мечтает провести следующие четыре года жизни. Даже Марен не нашлась, что ей возразить. Все вокруг казалось просто божественным. Мягкий климат. Профессора — нобелевские лауреаты. Чудесный студенческий городок. Великолепные фонтаны.

Глубокой ночью, лежа в постели и наблюдая за спящей, утомленной впечатлениями Винни, мирно посапывавшей на соседней кровати, Марен в очередной раз порадовалась, что ей хватило сообразительности сразу же после аварии отправить вступительную заявку дочери в Стэнфорд. Она искренне надеялась, что Винни сюда поступит. И все же в лучезарных улыбках и университетской неге ей чувствовалась какая-то фальшь. Мерещилось, что за сверкающими фасадами скрывается напоминающее Эллиот-Бэй закулисье с непримиримой борьбой за власть и привилегии. И чем тогда эта цитадель высшего образования отличается от загородного клуба? Впрочем, кто сказал, что Винни примут в Стэнфорд?

Ну, а если примут? Вопрос. Причем не теоретический. Сердце Марен учащенно забилось, в висках застучала кровь. Охватившая ее тревога закружилась смерчем по комнате, прошлась по углам и выгнала за порог сон. Господи, да ведь результаты досрочного приема объявят через две недели! Марен прошиб холодный пот. Не спасло даже теплое роскошное шелковое одеяло. Если Винни поступит в Стэнфорд, что сделают ее соперники? Сорвут на ней злость? Или примирятся с поражением? Закончится ли сумасшедшая осенняя заваруха, когда приемная комиссия поставит финальную точку? Марен попыталась развеять страхи дыхательной гимнастикой, но гимнастика не помогла. Мысль о том, что судьбоносный день вот-вот настанет, наполняла ее ужасом. Как же она хотела, чтобы Винни воплотила свои мечты. Как же она боялась, что мечты Винни заведут ее в адское пекло. Если бы она только знала, где найдет... Если бы она только знала, где потеряет...

Пока Винни гостила у Олдеров, Марен как могла убивала время. Прогулялась по центру Пало-Альто, поглазела на витрины книжных магазинчиков, выпила кофе и даже поплавала в бассейне гостиницы. Вытираясь полотенцем после душа, она в сотый раз подумала о Винни. И в сотый раз на нее навалилось жгучее одиночество — одиночество матери, которая никогда не войдет в семью, приветившую ее дочь. Наверное, размышляла Марен, разведенные родители чувствуют нечто похожее, когда дети уезжают из дому, чтобы провести каникулы с их бывшими мужьями и женами. Нечто похожее, но не такое глубокое и страшное.

В пять вечера Винни открыла электронным ключом дверь и, раскрасневшаяся, с сияющими от восторга глазами, ворвалась в комнату.