Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах

Но в балерины идти было поздно. Так, может, во врачи? Одна из моих подруг так и поступила, она играла в Лондонской симфониетте, а потом бросила все и выучилась на доктора. Теперь она работает терапевтом. Это звучало разумно, привлекательно и сулило стабильный доход. Я представляла, как сижу в кабинете, нажимаю на кнопку и улыбаюсь входящему пациенту. Я могла бы помогать людям. У меня были бы новые цели и я больше не чувствовала бы себя пустой оболочкой. Я стала искать курсы. Без диплома мне понадобилось бы целых семь лет, но с дипломом за плечами оказалось достаточно двух. Два года — и я стала бы младшим врачом. Я начала подумывать о волонтерской работе в какой-нибудь больнице и серьезно поговорила на эту тему с подругой. Она предупредила, что работа эта тяжелая и выматывающая. Но меня это не оттолкнуло. С тяжелой работой я хорошо знакома. Только ее я выполнять и умею.

Я снова стала ходить на йогу и отдалась ей с каким-то религиозным рвением. Она не только избавляла от боли, но и помогала взглянуть на мир по-новому. Тренер посоветовала мне заняться преподаванием. Не обязательно сразу уходить в него с головой, говорила она мне, следующие уровни откроются постепенно. Откроются. Передо мной. Странная мысль. Мне не казалось, что этот род деятельности для меня, но, размышляя о нем, я пришла к неожиданному выводу. И музыка, и йога предполагали взаимодействие с людьми. Значит, где-то глубоко внутри меня сидел человек, которому не нужна была скрипка, чтобы общаться с другими. Значит, у меня все еще есть голос, и вне скрипки я все-таки существую. Очень необычная мысль.

Но я все равно хотела ее вернуть. Я сделала еще кое-что, о чем никому тогда не сказала. Я сходила к экстрасенсам. Точнее, я просто наткнулась на них, когда покупала открытку в Selfridges. Канцелярский отдел располагался на цокольном этаже, и я случайно заметила фиолетовый занавес в конце одного из коридоров. Мне стало любопытно, и я заглянула за него. Внутри оказалась комнатушка и большая вывеска, на которой значилось: «Сестры-ясновидящие».

Я проходила это место, наверное, тысячу раз, но вывеску заметила впервые, и решила, что это знак свыше. Я зашла. Заправляла у них женщина по имени Джайен. Но она не всегда была на месте. В основном там трудились нанятые ею прорицательницы. Однако в тот день главная ясновидящая присутствовала лично.

— Твое сердце разбито, не так ли? — спросила меня она.

— Да, но не совсем в том смысле.

Я сказала, что у меня кое-что отняли.

— Эта вещь была тебе очень дорога.

— Да.

— Кудрявый парень зарыл ее в саду.

А вот это уже что-то новенькое. Ведь один из тех парней действительно был кудрявым. И мне снился тот сон про сад. Я была у нее еще три раза, но так и не сказала, что речь идет о скрипке. Каждый раз перед моим уходом она говорила:

— Не теряй надежду. Радость еще вернется к тебе.

А иногда перед этим говорила, так, словно для нее это было важно:

— Ты понапрасну растрачиваешь свой дар.

Откуда ей было знать о моем даре? Откуда она вообще знала, что он у меня есть? Я ведь не говорила ей, как меня зовут, и не рассказывала о себе. Вы спросите, зачем я туда ходила. По глупости или от отчаяния? Я верила в знаки и предчувствия, я с ними сталкивалась. Я искренне верила, что слышу свою скрипку, и что мы с ней по-прежнему связаны. Почему бы не представить, что Джайен и ее Сестры могли просто уловить эти невидимые глазу волны. (Позже, когда я писала эту книгу, я призналась в этом Саймону Тайлору из транспортной полиции. Мне было неловко, но он неожиданно отнесся к моему рассказу с пониманием. Оказывается, они постоянно консультируются с экстрасенсами!)

Мэтт убедил меня сдать мою квартиру и перебраться к нему в Манчестер. Большая часть времени уходила на его подготовку к новому карьерному этапу. Приближались выпускные экзамены, и, понятное дело, сначала нужно было разобраться с ними. Мы сосредоточили все силы на том, чтобы подготовить его как следует. Мне это тоже было полезно — позволяло занять чем-то голову. Я помогала ему изо всех своих сил, и это действовало на меня лучше, чем йога и чтение медицинских текстов. Я подолгу сидела рядом, когда он занимался, аккомпанировала ему на прослушиваниях. Однажды мы даже полетели вместе в Нью-Йорк, использовав мои бонусные перелеты, чтобы он смог сходить на прослушивание там. Мне очень хотелось его поддержать. Он пересидел в студентах, так что для него было жизненно важно больше не затягивать свое развитие как музыканта. Однажды мы с ним навестили родителей. Его, не моих. Им было не по себе, что Мэтт виноват в той краже. Я убеждала их, что никаких последствий для него это иметь не будет. Я решила признать его лидерство. Мне хотелось исчезнуть, сбежать от собственной жизни. Чем была моя жизнь? Чем была моя карьера?