Девушка из Англии

Джоан долгое время молчала. Она сосредоточилась на своем мерном дыхании, а сердцебиение стало медленным и громким, словно тяжелая поступь чьих-то ног. Она чувствовала себя слишком легкой, отрывающейся от земли. Похожее ощущение бывало у нее и раньше, она словно готовилась к полету, а может, и к падению. Салим терпеливо ждал.

– Я не знаю, на что решиться, – выдавила из себя наконец Джоан.

Она вспомнила о вялой, потерянной матери, одиноко ждущей дома в стеганой ночной кофте[129]. Вспомнила множество тем, которые они с Рори еще не успели обсудить. Вспомнила Даниэля, сражающегося в горах, и Чарли Эллиота. Затем она подумала о Джебель-Ахдаре. Об огромных древних вершинах, словно наблюдавших за ней во время всего пребывания в Маскате, ждущих ее. Что-то внутри щелкнуло и встало на место. Это было исполнение ее плана. Может, слишком поспешное, чересчур быстрое, пугающее, но это был ее план.

– Я не знаю, – повторила она снова, хотя это была неправда.

Какая-то ее часть понимала, что отправиться в горы с Салимом – все равно что сбежать, но она сразу же захотела туда уйти не оглядываясь, несмотря на сопутствующее такому выбору чувство вины.

– Вы должны решить, – проговорил Салим мягко. – Я не смогу вернуться, если вы передумаете, когда меня здесь уже не будет, и вы не сумеете найти меня после того, как я уйду.

– Знаю, – сказала она, полностью веря его словам.

– Итак, вы решили, чего хотите?

– Думаю, да.

– И у вас хватит на это мужества? – Вопрос остался без ответа. Салим посмотрел на луну, уже клонящуюся к горизонту. – Даю вам два дня, – сказал он. – Послезавтра я снова приду сюда в то же время. Потом я уйду. Если хотите, чтобы я взял вас с собой, будьте здесь.

Он замолчал и стал ждать какого-нибудь знака, подтверждающего, что Джоан его услышала. Когда она кивнула, Салим повернулся и, не сказав больше ни слова, скрылся, оставив ее с чувством, будто земля уходит из-под ног, как это случается с людьми, ступившими на берег после долгой морской качки.

Джоан провела остаток ночи у Мод – на первом этаже, вместе с Абдуллой, который, впустив ее, прижал палец к губам, а потом провел в дальнюю комнату, где уступил свою кровать. Прежде чем оставить девушку одну, старик принес ей кувшин с водой и чашку, а также матерчатый сверток. Она развернула его и при свете свечи увидела черную абайю и никаб.

– Если пойдете с ним, переоденьтесь, – посоветовал Абдулла. – Госпожа не знает об этом плане.

Джоан, кивнув, поблагодарила, после чего провела бессонную ночь, не смыкая глаз. Мысли снова и снова возвращались к горам. Теперь, когда они оказались почти в пределах досягаемости, Джоан влекло к ним еще сильнее. Ее словно тянула туда какая-то неведомая сила. Еще ей пришло на ум, что она не спросила у Салима, сможет ли когда-нибудь вернуться, если пойдет с ним. И не узнала, куда именно они направятся и чем станут там заниматься. А потом она засомневалась, имеет ли это какое-нибудь значение.

Она спрашивала себя, так ли прост ее выбор: жить и дальше своей жизнью или предпочесть ей совершенно иную. А еще – должен ли первый шаг к свободе быть самым большим.

Рори постучал в дверь, нарушив тишину прохладного раннего утра, и, казалось, был разочарован, обнаружив, что на этот раз Джоан ему не солгала.

– Я думал, меня пригласят на завтрак, – пожаловался Рори, когда они шли по улице. Джоан взглянула на него покрасневшими от бессонницы глазами и пропустила момент, чтобы ответить. Тишина, повисшая между ними, была тяжелой и напряженной, но Джоан слишком устала, чтобы ее нарушать. – Джоан, мы едем домой, – сказал наконец Рори. – В пятницу в Маскат прибудет пароход, идущий в Аден, а оттуда мы полетим в Каир самолетом Аденских авиалиний[130]. Роберт все устроил.

Рори ждал ответа, но Джоан хранила молчание. Она точно знала, что не сядет на пароход, отходящий в Аден, как знала и то, что не проведет новогоднюю ночь в валлийском коттедже с родителями Рори. При мысли, какие это будет иметь последствия, ее пронизала дрожь. Она размышляла, не заявить ли ей Рори: «Я застала тебя с Даниэлем. И видела, как ты его целовал». Повернуться к нему и выложить: «Я все знаю». Сказать: «Ты лгал мне многие годы».

– Ну? Ты не собираешься ничего сказать? Лично я больше не могу здесь находиться, – проговорил он. – Это место не оправдало моих ожиданий. Здесь нет ничего, кроме безводных скал. – Он прищурился и посмотрел вверх, как будто даже небо его в некотором роде разочаровало. – Мы сделали то, что собирались. Повидали и Дэна, и Гибсонов. Ты познакомилась с Мод Викери. Собственно, практически ушла к ней жить. И на свой риск слетала в пустыню в нарушение всех правил. Ты должна быть счастлива.

Он засунул руки в карманы с наигранной беззаботностью, в которую Джоан не поверила. Она видела притворство, но не стала его разоблачать, и они прошли остаток пути до представительства молча.