Девушка из Англии

Джоан слышала скрип и лязг закрываемых часовыми ворот, но продолжала ждать, пока ночь не стала чернильно-синей, и лишь тогда отправилась по грунтовой дороге, карабкавшейся вверх по склону. Она не знала точно, в какое время восходит луна, и не хотела рисковать. На повороте дороги девушка свернула, некоторое время шла по буеракам, а затем обнаружила гладкий камень и присела, чтобы вытряхнуть из сандалий камешки и песок. Потом она просто отдыхала, прислушиваясь к стуку собственного сердца, с все возрастающим чувством нереальности происходящего. Она вспомнила, как однажды отец сказал, что ночь – это особый мир. Только теперь, на высоком склоне, глядя на разбросанные внизу редкие огоньки Маската, она наконец поняла, что он имел в виду. С ней могло приключиться все, что угодно. Обломок скалы, на котором она сидела, был еще чуть теплым от дневного жара – такой же температуры, как ее тело. На востоке взошла луна. Это был серебряный полумесяц, похожий на рыбью чешуйку. И вдруг Джоан поняла, что она не одна. Девушка встала и обернулась, совершенно спокойная внешне, хотя дыхание в груди у нее сперло так, что она едва могла сделать вдох.

Салима тоже скрывала тьма. Сперва Джоан не узнала его. Фигура, рост и осанка показались ей чужими, потому что она привыкла видеть его в кандалах, скорчившимся на полу камеры. Но это длилось не больше секунды. Потом что-то глубоко знакомое проступило в его чертах и в том, как он двигался. Неужели ей есть чего бояться? Джоан заставила себя вспомнить о застреленном охраннике и о том, что Салим заслужил свою репутацию, убив много людей в войне против султана. В слабом свете луны она увидела пистолет, заткнутый за пояс, а рядом висел простой ханджар. Винтовка за спиной, патронташи на груди. На Салиме было одеяние горца, от него исходил запах ладана и табака. Он улыбнулся, и во мраке блеснула полоска белых зубов.

– Вы ждете меня в темноте, как преступница, – произнес он тихо. – Я не знал, придете ли вы, узнав, кто я. Теперь вы сами видите, что сделали, посодействовав моему побегу.

– И что же такого я сделала? – спросила Джоан с тревогой в голосе.

– Завели друга среди врагов вашей страны, среди врагов вашего брата, – просто сказал он.

– Вы продолжите воевать?

– Конечно. От моей свободы было бы мало проку, если бы я не стал этого делать.

– Вы могли бы уехать куда-нибудь и начать мирную жизнь. Наконец, можно отправиться в пустыню.

– И чем я стану там заниматься? Тогда мне придется забыть, кто я. Именно это произошло с Мод. Вы хотите, чтобы меня ждала ее участь?

– Это не так уж плохо – не знать себя, – тихо проговорила Джоан, и Салим снова усмехнулся.

– Повернитесь. – Он обошел ее и встал спиной к луне. – Я хочу видеть ваше лицо. – Джоан повиновалась. Лицо Салима было невидимым, так как свет падал из-за его плеча. Луна слепила глаза девушки, и силуэт собеседника оставался темным, почти сливаясь с окружающей чернотой. Салим изучал Джоан долго. Время растягивалось, словно обволакивая их, и Джоан была совершенно невозмутима. Ей казалось, что все происходит с кем-то другим. Наконец Салим поднял руку и кончиками пальцев коснулся темных завитков у ее виска. – Я представлял себе волосы более светлыми, – пробормотал он, проводя большим пальцем вдоль ее подбородка. Его прикосновение показалось бесконечным, и в какое-то мгновение Джоан подумала, что он собирается ее поцеловать. Это было и пугающим, и заманчивым. Но Салим опустил руку и отступил. – Вы так молоды. Но я не чувствую в вас страха. Я вижу женщину, которой не слишком уютно в той жизни, что дана ей от рождения.

– Но я была напугана, – возразила Джоан. – И сейчас напугана.

– Нет, – покачал головой Салим. – Вам просто вложили в голову мысль о страхе. Приучили думать, что вы должны быть напуганы.

– Я не знаю, что стану делать дальше.

– И я тоже. Но что-то делать мы все равно будем.

– А что вы хотите делать?

– Это я знаю, но не скажу. Так безопасней. Но у меня есть предложение. – Он шагнул в сторону, так что лунный свет стал падать на них сбоку, и Джоан наконец увидела его лицо. Перед ней предстал человек, разительно отличающийся от того, с которым она познакомилась в Джалали. Он был бойцом, командиром, ведущим за собой людей. Наверное, Салим должен был подавлять ее своей мужественностью, но вместо этого он, казалось, делился с ней уверенностью, точно так же, как некогда это делал отец. – Я перед вами в огромном долгу, Джоан. Я обязан вам свободой. Вы пришли ко мне с мужеством и милосердием – не важно, сознавая, что делаете, или нет, – тогда, когда я был близок к отчаянию, и принесли мне надежду. Вы не хотите возвращаться в Англию, но и не можете оставаться в Маскате. Мне предстоит скрываться еще дня два или три. Надо подождать, пока люди султана не подожмут хвост и не станут искать меня с меньшим рвением. Тогда я отправлюсь в горы Джебель-Ахдара. Поэтому предлагаю то, чего, насколько мне известно, вам очень хочется. Я могу взять вас с собой в горы.