Девушка из Англии

– Вы впустую потратили время, – проговорила она. – И все из-за того, что я совершенно некстати свалилась вам на голову.

Уолтер ответил ей долгим взглядом, который нельзя было расценить ни как дружелюбный, ни как враждебный. Затем он смягчился:

– Не знаю, как вас угораздило попасть в горы и какую игру вы затеяли, но если бы вы не явились и не сообщили о ребятах в вади, то они, конечно, находились бы сейчас в гораздо худшем положении. Будем надеяться, полковник вам это зачтет. Но на вашем месте я бы не очень на это рассчитывал.

Уолтер кивнул ей, когда раздался звук двигателя «лендровера». Они встали, и Джоан поморщилась от боли в онемевших суставах и мышцах. Ей хотелось лечь и уснуть, и она спрашивала себя, сколько времени пройдет, прежде чем это удастся сделать. Выйдя из башни, девушка приготовилась к хорошей взбучке, но, конечно, за рулем джипа оказался не полковник Сингер, а простой оманский солдат, которого она никогда не видела раньше, одетый в мятую хлопчатобумажную форму и пахнущий чесноком. Он растерянно смотрел, как Джоан снимает и складывает промокшую абайю. Ее слаксы и блузка были такими же мокрыми. Пол джипа покрывали мешки.

– Там песок, – пояснил Уолтер, когда Джоан споткнулась об один из них. – На дороге могут быть мины. Как правило, мешки не помогают, но это лучше, чем ничего.

– Считается, что аскари отвечают за безопасность дороги, – осторожно заметила Джоан.

Уолтер кивнул.

– Отвечать-то они отвечают. Но половина в сговоре с Талибом и бен-Химьяром[148], – проворчал он, и Джоан с облегчением кивнула, радуясь, что это уже известно.

Двигатель взревел, и они тронулись в путь. После размеренной, неспешной жизни в горах езда на джипе показалось Джоан верхом лихачества. Она смотрела на пролетающий за окном пейзаж, уносясь все дальше и дальше от брата, но вскоре ей пришлось закрыть глаза, потому что это мельтешение вызывало головную боль. Тогда Джоан принялась беззвучно молиться, чтобы Чарли нашел Даниэля и спас его, хотя не совсем понимала, к кому именно эта молитва обращена.

Военный лагерь в Низве находился за пределами Старого города. Теперь, когда Джоан видела городские стены, дворцы и огромную крепость с земли, а не с воздуха, у нее возникло странное чувство узнавания, смешанное с чувством вины. Желание исследовать запретные места показалось детской забавой по сравнению с тем, с чем имел дело Даниэль. И с тем, что ему грозило. Всякое удовлетворение, которое она испытала, пускаясь в приключения, улетучилось. У нее не осталось повода собой гордиться, даже втайне. По просьбе Уолтера джип отвез их прямо к штабной палатке полковника Сингера. Когда они вылезли из машины, капрал покосился на Джоан и произнес:

– Может, будет лучше, если вы подождете здесь пару минут. Позвольте мне… объяснить ситуацию.

Джоан молча кивнула. Предстоящая встреча с полковником страшила ее, а не просто смущала, но все-таки это был не самый большой ужас. Настоящий кошмар остался в горах с Даниэлем, и даже вполне реальный шанс стать узницей форта Джалали не мог с ним сравниться. Она стояла, поскольку рядом с входом негде было присесть, засунув руки в карманы, и переминалась с ноги на ногу.

Прошло более получаса, прежде чем Уолтер появился вновь, и к этому времени она уже чувствовала легкое головокружение. Он вгляделся в бледное лицо Джоан, и его хмурое выражение сменилось извиняющимся.

– У вас усталый вид, – пробормотал он. – Простите. Я забыл, что вы не привыкли ко всему этому.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила она.

Уолтер покачал головой:

– Входите, полковник Сингер хочет с вами поговорить. Я пойду распоряжусь насчет горячего чая и еды, а также переговорю с квартирмейстером, чтобы он выделил для вас палатку.

И он ушел – еще до того, как Джоан успела что-то ответить. Девушка робко приблизилась к входу и вдруг ясно вспомнила, как ее вызвали к директору школы, когда она измазала краской одноклассницу, которая дергала ее за волосы, – как испугана была, в каком шоке и ужасе находилась оттого, что вышла за рамки дозволенного. Джоан так и провела бы всю жизнь, боясь идти не в ногу, хотя на поверку это оказалось совсем не страшно. Получалось, это и означало жить. Очутившись в палатке, она различила в полутьме полковника за длинным столом, заваленным бумагами. В одном его конце стояла рация, за которой сидел радист в наушниках. Когда Джоан вошла, он не поднял головы – в отличие от полковника Сингера.

Тот пристально смотрел на нее долгое время. Его голубые глаза не выдавали эмоций. Выражение его лица было сосредоточенным и оценивающим.

– Мисс Сибрук, – произнес он в конце концов, – садитесь. Насколько я понимаю, сегодня у вас выдался трудный день.

– Спасибо, – сказала Джоан, с благодарностью опускаясь на раскладной холщовый стул.

– Итак, не могли бы вы рассказать, как оказались на Джебель-Ахдаре? И откуда узнали, какую позицию занимает отряд вашего брата? Полагаю, вы были с ним в каком-то контакте?

– О, вовсе нет. Я наткнулась на них случайно.

– На огромном горном массиве, который удерживают повстанцы, вы нашли подразделение брата случайно?