Девушка из Англии

Джоан попыталась мыслить непредвзято и сохранять объективность, но от этого на нее навалилась идущая откуда-то изнутри невероятная усталость, которой она никогда не ощущала раньше. Осознав, что понятия не имеет, какой теперь день, девушка заглянула в один из пустых офисов и нашла там календарь. Было двадцать второе декабря. Так или иначе, Олив Сибрук предстояло встретить Рождество без Джоан и Рори. Джоан прошла в свою комнату, чтобы прилечь и заснуть, но в голове теснилось чересчур много мыслей. В основном это были страхи и сомнения, касающиеся Даниэля, Чарли и Салима. Они не давали ей спать всю ночь, и она забылась сном только к утру.

– Мы пробовали тебя разбудить, но не очень старались, – заметил Рори, когда она опоздала к завтраку. – Решили, лучше дать тебе отдохнуть после всего, что ты пережила.

– Спасибо. Я чувствую себя гораздо лучше, – ответила Джоан, думая о том, что Рори даже не может себе представить, что она пережила. Но потом она поняла, что обратное тоже верно, заметив, как сгорблены его плечи и как он отводит в сторону глаза. Цветущие олеандры в кадках покачивали на ветру розовыми цветами. – Были какие-то вести от мамы, пока… я отсутствовала? – спросила она.

Рори кивнул:

– Мы не сказали ей, что ты сбежала. Решили подождать, пока у нас не появятся более определенные сведения, поэтому она не слишком сильно беспокоилась.

– Ах, как хорошо, молодец! Слава богу. Я рада.

Джоан выдохнула и поняла, что сидит, крепко сжав руки в кулаки, после чего распрямила пальцы.

– А вообще ты думала о ней хоть чуточку? – спросил он враждебным тоном.

Джоан пристально посмотрела на него:

– Рори, прошу, не…

– Джоан, будь добра, передай, пожалуйста, масло, – прервала ее Мэриан. Джоан проглотила свое гневное замечание. – Спасибо, – поблагодарила Мэриан. Она намазала маслом тост и передала его Джоан. – Вот, ешь. Ты ужасно похудела за время отсутствия. Вам двоим явно есть о чем побеседовать, так что я вас оставлю. Но, как говорила моя старая няня, чем меньше сказано, тем легче потом мириться.

Мэриан встала, повязав на груди рукава своего белого свитера. В утреннем воздухе появилась прохлада, и небо стало непривычно белесым.

Когда Мэриан ушла, Джоан принялась доедать в тишине тост, а Рори уставился на стол, крепко сжав зубы.

– Пожалуй, мы оба совершили вещи, из-за которых вправе сердиться друг на друга, если не возьмем себя в руки, – проговорила она осторожно. – Вероятно, я плохо вела себя в последнее время и не очень заботилась о чувствах близких. Но если ты обратишь взгляд на себя, я уверена, ты убедишься: и тебя есть за что отругать. Так что, возможно, нам лучше не воевать. Этого делать не стоит. Тебе не кажется, Рори? – Она ждала, но Рори ответил не сразу.

Ветер поднимал края скатерти и шевелил кудри у него на лбу.

– Твоя мама прислала письмо. Оно пришло вскоре после того, как ты пропала. Ты не получила работу в музее.

– Вот как, – откликнулась Джоан. – А что еще она пишет? Она здорова?

Рори посмотрел на нее:

– Разве ты не расстроена? Я думал, работа для тебя – вопрос жизни и смерти?

– Раньше так и было. Да, пожалуй что так. – Она подумала над своими словами. – Но теперь это уже не кажется мне столь важным.

– Тебе нужно на что-то жить, и я не знаю, что ты станешь делать без финансовой поддержки со стороны мужа, – проговорил Рори холодно. – Или ты планируешь навсегда остаться при матери?

– О, пожалуйста, остановись, Рори. Ты ведешь себя как ребенок.

– А ты… ты ведешь себя как… как… – Он резко вскочил, чиркнув ножками кресла по плиткам пола. – Как кто-то, я даже не знаю, кто!

Выкрикнув это, он гордо удалился, и Джоан посмотрела ему вслед, удивляясь собственному спокойствию.