Девушка из Дубровника

На самом деле способ был совершенно простой, никакого особого секрета, но у меня было настроение, как говорила Софья, поговниться. Да, я не собиралась ссориться с Глебом, но обида еще не прошла. Да, я понимала, что обида эта, по большому счету, совершенно нелепая. Я ведь могла остаться с ним, и через полчаса, ну может, чуть позже, мы ушли бы вместе. Да и в целом — что ужасного-то? Встретился мужик с друзьями, выпил, пришел поздно. Не блевал, не приставал, лег и уснул. Храпел? Так он и раньше храпел, хотя и не так жутко. На что обижаться-то? Та крашеная мымра? Совсем смешно.

И, тем не менее, раздражение все равно бродило где-то в темной глубине.

Может, все дело в том, что этот вечер, ночь, утро — они были не мои?

Вот это, Ника, уже ближе к теме. Ну так и что теперь? Обратно их не вернешь. Не стоит портить из-за этого то, что еще осталось.

Собирая посуду в раковину, я зевнула так широко, что чуть не вывихнула челюсть.

— Не выспалась? — виновато спросил Глеб.

Я покачала головой.

— Той ночью ты, вроде, уснула быстро. Хочешь, я сейчас тоже подожду, пока заснешь?

— Ты думаешь, я вот так просто рядом с тобой засну? — фыркнула я, ставя тарелки в сушилку.

— А почему нет?

Я отвернулась, но уши выдали. Глеб подошел, обнял меня.

— Ника, скажи, пожалуйста, что случится, если ты возьмешь и скажешь: «Глеб, я тебя хочу»? Ты безвозвратно уронишь себя в моих глазах? Или в своих? Или попадешь в вечное сексуальное рабство?

— Да, да, да! — заорала я, швырнув вилку в раковину. — Я тебя хочу. Все время. Черт бы тебя подрал!

— Вы слышали, господа? — Глеб сел в кресло и обратился куда-то в мировое пространство. — Вот пример пресловутой женской логики. Эта озабоченная женщина только что во всеуслышанье призналась, что готова трахаться со мной двадцать четыре часа в сутки без перерыва на обед. И тут же пожелала, чтобы я вступил в интимную связь с чертом, да еще в пассивной позиции. По-моему, она все-таки намекает на группенсекс, хотя и уверяет, что это ей не нравится.

Я бросила в него посудное полотенце, но промахнулась.

— Прости, Ника, я очень польщен, рад, и вообще… Но сейчас я пас, — Глеб нагнулся, подобрал полотенце, скомкал и кинул мне обратно. — Поэтому давай так. Я пойду с Браном поговорю, а ты постарайся уснуть. Приду через полчасика. Дверь закрывать не буду, чтобы замком не щелкать.

Положив полотенце на сушилку, я подошла к Глебу, положила руки на плечи. Он поцеловал меня в макушку, потом в лоб, в нос, легонько в губы.

— Это все, на что я сейчас способен, — сказал он со вздохом. — У женщин бывают головные боли и месячные, а хэнговер может случиться с каждым. Ложись.

Когда Глеб вышел, я быстро разделась и достала из сумки маленькую коробочку. Утром, кроме супермаркета, я зашла еще и в аптеку.

«Planes?» — в ответ на мою просьбу снисходительно спросила красивая молоденькая девушка за прилавком, глядя на мою бледную кожу. Экие вы, туристы, нежные, говорил ее взгляд, самолеты вам мешают.

«Snoring man», — вздохнула я.

Сочувственно кивнув, девушка протянула мне белую коробочку и сказала, что это самые-самые лучшие беруши. И против храпунов, и против самолетов, и вообще — от любого шума.

Я засунула в уши кусочки ярко-оранжевой губчатой резины и уснула, наверно, раньше, чем голова коснулась подушки. Снилось мне… Ох, лучше не вспоминать. Нет, все было волшебно. Очень жарко. Но не оставляло ощущение беспричинной тревоги. Как будто вот-вот должно случиться что-то очень плохое. И я просто сбежала из этого сна, от этого беспокойства. Да, во сне я знала, что сплю, и усилием воли заставила себя проснуться.

Глеб, одетый, лежал рядом поверх покрывала и смотрел на меня. Точнее, снова сквозь меня. И было что-то в его взгляде, от чего ощущение тревоги из сна догнало меня и наяву. Как будто, глядя на меня, он думал о чем-то не самом приятном.

Заметив, что я проснулась, Глеб что-то сказал. Я вытащила беруши и посмотрела на него вопросительно.

— «Гражданин, у вас в ухе банан». — «Говорите громче, у меня в ухе банан», — прокомментировал Глеб. — Выспалась? Четвертый час. На море пойдем?

— Пойдем. Ты как вообще?

— Терпимо. Кофе будешь?

Пока я одевалась и собирала сумку, он приготовил кофе и достал из холодильника круглый пирог с какими-то красными ягодами.

— Откуда это? — удивилась я.

— Марика испекла. Сказала, что ты очень худенькая и тебе не повредит. Так что не только у меня желание накормить тебя как следует.

— Лучше бы у тебя были какие-нибудь другие желания, — проворчала я себе под нос, отрезая кусок.

— Я услышал, женщина, — хмыкнул Глеб. — И запомнил. Смотри, как бы тебе не пожалеть об этом.

— Напугал ежа голым задом.

Перебрасываясь подобными скользкими шуточками, мы выпили кофе и пошли на море. По правде, два часа не самого спокойного сна не слишком помогли — чувствовала я себя довольно размазанно. Впрочем, Глеб был точно таким же. Поэтому особо привередничать мы не стали, дошли до ближайшего лежбища и устроились на лежаках с краешку.

— Завтра будет дождь, — сказала я лениво, сквозь дремоту.

— Смотрела прогноз?

— У меня свой прогноз.