Девушка из его прошлого

– Я не могу описать, каково это, только могу сказать, что все это было очень естественно. В прошлом я бы неверно истолковала ее сигналы и начала бы бессвязно болтать, а потом мучилась, что столько всего наговорила. От этого начала бы говорить еще более сбивчиво, и стало бы еще хуже. Через пару дней мы со Стейси одновременно уходили с работы, и она придержала дверь, пропуская меня вперед, и спросила, есть ли у меня планы на выходные. Я сказала, что, возможно, займусь чем-нибудь со своим парнем, и она спросила, как его зовут и как мы познакомились. Я немного рассказала ей о Джонатане и о том, как мы встречались в колледже. А она ответила, что все это так романтично. Потом, прежде чем сесть в машину, Стейси сказала: «Хорошо тебе провести выходные со своим парнем!», а я ответила: «И тебе хорошо провести выходные со своим парнем, тоже!», и опять вот оно, повторы!

– А что в этом плохого? – интересуется Тина.

– Стейси же замужем.

– Ты была близка, – говорит Тина, и мы обе смеемся.

35. Анника

Чикаго

Сентябрь 2001 года

– У тебя… не слишком хорошо получается, – говорит Джонатан, когда я пытаюсь припарковать его машину у обочины, но машина словно отскакивает от бордюра.

– Прости! – говорю я.

– Да все в порядке. Ты не сможешь по-настоящему ее повредить, пока не ударишься о что-то большое.

Нынешняя машина Джонатана лучше, чем старый пикап, на котором он когда-то ездил. Она блестящая и серебристая, и когда я спросила, что это, он ответил, что это седан. Он не часто ездит на ней, потому что обычно пользуется поездом. Мне нравится, как в ней пахнет новизной, хотя Джонатан сказал, что купил ее, когда вернулся из Нью-Йорка.

– Я же говорила тебе, что из меня плохой водитель. Если я правильно помню, я именно так сказала.

– Ты не так уж плоха. Просто у тебя мало практики.

В эти выходные мы поехали навестить моих родителей, и Джонатан решил, что городок Даунерс-Гроув будет идеальным местом для начальных уроков вождения, прежде чем мы перейдем к чему-то более сложному. Я молчу в надежде, что он махнет на меня рукой прежде, чем мы дойдем до этой стадии. Чикагское дорожное движение меня парализует, я в буквальном смысле не могу ездить по улицам города.

Учитывая, что есть такси, метро и можно ходить пешком, мне всего хватает, но Джонатан считает, что мне нужно немного расширить свои возможности.

– Анника, стоп!

Джонатан с силой бьет ногой об пол перед собой. Я вздрагиваю.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю я, останавливаясь так внезапно, что намертво застегивается ремень безопасности. Вот черт, он же, наверное, сделал это потому, что не мне сейчас горит зеленый на светофоре.

– Ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы и с моей стороны была педаль тормоза.

Пятнадцать минут отрывистых стартов и внезапных остановок – это все, что мы можем вынести, и Джонатан меняется со мной местами. Я обмякла от облегчения и откидываюсь на спинку пассажирского сиденья, а он везет нас обедать с моими родителями.

Мои мама и папа очень обрадовались, услышав, что мы с Джонатаном снова вместе, и еще больше обрадовались, когда я сказала им, что мы едем к ним в гости. Вот так и начался весь этот урок вождения. Джонатан знал, что, когда я хотела вернуться домой, родители обычно сами приезжали за мной в Чикаго.

– Тут всего полчаса езды, – сказал он. – Почему бы тебе не взять машину в аренду и не повести самой? Это было бы хорошей практикой.

– Потому что я ненавижу водить машину. Я специально нашла работу и квартиру в центре города, чтобы мне не пришлось этого делать.

– Дело не в вождении.

– Не в вождении? А в чем тогда? Я правда не знаю.

– В том, чтобы каждый день делать что-то, что тебя пугает. Кажется, была одна известная женщина, которая так сказала. Я почти уверен, что была.

– Это была Элеонора Рузвельт, и ты это знаешь. И я не боюсь.

– Мммммм.

– Я знаю, что означает этот звук.

– Тогда ты знаешь, что в будущем тебя ждут уроки вождения.

Джонатан хочет, чтобы мы выехали домой в четыре, тогда у него будет время на несколько часов заскочить в офис. Сегодня утром он сказал, что Брэд хочет, чтобы был готов задел на понедельник, – отличный способ испортить прекрасное воскресенье. Мы прощаемся с родителями и возвращаемся к машине. Я в восторге, что Джонатан не предлагает мне сесть за руль.

– Почему ты не можешь сказать Брэду, что не хочешь работать по воскресеньям?

Было бы приятно, вернувшись домой, посмотреть кино или еще чем-нибудь заняться вместе.

– Никто не признается в таком своему боссу. Это означало бы, что мы не командные игроки и что наша личная жизнь важнее.

Я смущенно морщу лоб.

– А разве нет?

– Конечно, но мы не можем этого признать.

– Я совершенно этого не понимаю и сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к тому, как устроен мой мозг.

Джонатан смеется.

– Это корпоративная культура. Никто не требует от нас понимания, пока мы играем по правилам.

– Звучит ужасно.

– Просто такова жизнь.

– А если ты решишь, что больше не хочешь играть по их правилам? Кем еще ты можешь быть?