– Ничего такого, что вот так, сразу, пришло бы на ум. У меня целое семейное древо, на котором я, где знал, проставил даты рождения и смерти. У вас есть что-нибудь еще об этом человеке? Я мог бы подумать, по крайней мере…
На несколько секунд Микаэль замолчал.
– Есть, – ответил он наконец. – Если только пообещаете никому об этом не рассказывать, я вышлю вам отчет о вскрытии и результаты ДНК-анализа.
– Обещаю.
– Сейчас вы всё получите. Буду бесконечно благодарен, если найдете время просмотреть это внимательнее.
Роберт Карсон как будто о чем-то задумался.
– А знаете, – объявил он, – ведь это здорово, иметь в Швеции родственника. Этим можно гордиться, даже если он так плохо кончил.
– Похоже, что плохо, – печально подтвердил Микаэль. – Одна моя подруга встречалась с ним незадолго до смерти.
– И что?
– Он был страшно возбужден и все говорил о Юханнесе Форселле, нашем министре обороны, который поднимался на Эверест в мае две тысячи восьмого года.
– Вы сказали, в мае две тысячи восьмого?
– Да.
– Это когда погибла Клара Энгельман?
– Именно.
– Забавно…
– Что здесь забавного?
– У меня действительно был один родственник, который участвовал в этом. Можно сказать, легендарная личность. Но он умер три или четыре года назад.
– И вряд ли когда-нибудь бывал в Стокгольме…
– Крайне маловероятно, – подтвердил Роберт.
– Я вышлю вам имена всех четырнадцати шерпов, которые были там. Может, узнаете еще кого-нибудь…
– Было бы хорошо.
– Не то чтобы я возлагаю на эту экспедицию большие надежды, – продолжал Микаэль. – Между министром обороны и этим бродягой лежит пропасть.
– То есть вы не имеете никаких предубеждений?
– Надеюсь на это… Я видел вашу биографию в Сети – захватывающее чтение.
– Спасибо, – ответил Роберт Карсон. – На связи.
Микаэль дал отбой и написал Лисбет письмо, в котором, кроме благодарности за помощь, была информация о Форселле, Эвересте, Матсе Сабине и многом другом. Саландер тоже не мешало лучше представлять себе картину в целом.
Лисбет увидела письмо в почте в десять вечера, но не открыла. У нее и без того голова разбухла от мыслей. Кроме того, у них в номере назревала ссора.
– Ты можешь не пялиться в этот долбаный ноут? – прошипела Паулина.
Лисбет обернулась. Подруга стояла возле стола с распущенными по плечам длинными вьющимися волосами. Ее широко раскрытые, раскосые глаза были полны слез и сверкали злобой.
– Томас убьет меня.
– Поезжай к родителям в Мюнхен, – посоветовала Лисбет.
– Он приедет за мной и будет вить из них веревки. Они любят его. Думают, что любят, по крайней мере.
Саландер кивнула и попыталась рассудить здраво. Должна ли она охранять Паулину? Нет и нет. С какой стороны ни посмотри – это непростительная глупость. Лисбет не может ни отступить, ни забрать Паулину с собой в Стокгольм. Как ни крути, некоторое время подруге придется поскучать в одиночестве. Ведь Лисбет решила действовать. Продолжить охоту, теперь уже в зоне обитания дичи. Иначе могут пострадать другие, особенно сейчас, когда за дело взялись люди вроде Галинова.
– Может, мне самой поговорить с ними? – предложила она.
– С моими родителями? Никогда в жизни.
– Почему?
– Потому что ты – социальное НЛО, Лисбет. Ты об этом знаешь?
Паулина схватила сумочку и хлопнула дверью.
Лисбет спросила себя, стоит ли ее догонять. В результате осталась, не в силах оторваться от монитора, на который шла трансляция с камер слежения, установленных возле квартиры на Страндвеген. Но сосредоточиться получалось плохо. Слишком много всего встало между ней и Камиллой. Теперь это была не только ссора с Паулиной, но и письмо от Блумквиста – не самое приоритетное направление в сложившейся ситуации, что и говорить.
«