Девушка, которая должна умереть

В сентябре 1976-го Лобсанг Дордже участвовал в английской экспедиции, намеревавшейся покорить Эверест с западного склона. В группе была одна американка, Кристин Карсон, – орнитолог, изучавшая жизнь птиц в Гималаях. Сорокалетняя Кристин, бездетная и незамужняя, преподавала в Мичиганском университете. На стоянке перед восхождением у нее разболелась голова, да так, что она решила вернуться в Намче-Базар и поискать там врача. Девятого сентября она узнала, что шестеро участников экспедиции, включая Лобсанга Дордже, погибли при сходе лавины, совсем немного не дойдя по конечной цели.

Кристин вернулась домой, беременная ребенком Лобсанга. История вышла романтическая. Лобсанг был на двадцать один год моложе американки и помолвлен с девушкой из Кхумбу, тем не менее Кристин оставила этого мальчика. Так в апреле 1977 года в Анн-Арбор, штат Мичиган, родился Роберт.

Хотя ничего нельзя было утверждать наверняка – в вопросах генеалогии всегда нужно оставлять место случайности, – тем не менее Роберт Карсон и нищий с Мариаторгет, похоже, были кузенами в третьем или четвертом колене. Как будто в девятнадцатом веке существовал даже их общий пращур. Не бог весть как близко, но Лисбет подумалось, что Микаэлю имело смысл дополнить картину при помощи Роберта. Тем более что тот производил впечатление общительного, обаятельного и, что главное, – заинтересованного собеседника.

Она нашла фотографии Роберта с родственниками в долине Кхумбу в прошлом году и прикрепила их к письму следующего содержания:

«Твой парень – шерпа. Возможно, он был проводником или носильщиком в высокогорных экспедициях – предположительно в районе Лхоцзе, Эвереста или Канченджанги. У него есть родственник в Денвере, прилагаю к письму информацию. Ты еще не смотрел статью о фабриках троллей?»

Последнее предложение Лисбет тут же вычеркнула. Какое ей дело, в конце концов, до работы Микаэля? Саландер отправила письмо и вышла поискать Паулину.

* * *

Ян Бублански прогуливался вдоль Норр-Мэларстранд с Соней Мудиг, таков был его новый способ проводить совещания. «На ходу думается лучше», – так объяснял это комиссар. На самом деле причина скорее заключалась в естественном, при его тучной комплекции, стремлении совмещать работу хоть с какими-то физическими нагрузками.

Бублански тяжело дышал, ему было трудно поспевать за Соней. До сих пор они болтали о чем угодно, только не о деле, и вот теперь наконец перешли к тому, о чем в последний раз говорил Микаэль. Когда Соня рассказала о посещении магазина электроники на Хорнсгатан, комиссар завздыхал. Что это все так помешались на этом Форселле? Такое впечатление, что с некоторых пор люди видят в нем одном причину всех своих бед. Бублански надеялся, что это не связано с женой-еврейкой.

– Понимаю, – отозвался он.

– Грязная, похоже, получается история.

– И все-таки, каковы мотивы?

– Зависть, возможно.

– Зависть? – удивился Бублански. – В чем можно было позавидовать этому бедолаге?

– Зависть пронизывает все общество сверху донизу.

– Это так.

– Я беседовала с одной женщиной из Румынии, ее зовут Мирела, – продолжала Соня. – По ее словам, он собирал больше денег, чем кто-либо другой в этом квартале. В нем было нечто, что внушало людям уважение. Думаю, это могло сильно озлобить конкурентов, особенно тех, кто промышляет здесь давно.

– Тем не менее вряд ли могло послужить мотивом убийства.

– Возможно, но наш клиент, похоже, много перемещался по городу. Он покупал колбасу-гриль в передвижном кафе на Бюбисторгет и был завсегдатаем «Макдоналдса» на Хорнсгатан. Ну и, конечно, «Систембулагета»[27] на Росенлундсгатан, и…

– Что еще?

– Несколько раз, похоже, он встречал рассвет на Волльмар-Укскюлльсгатан, где покупал спиртное из-под полы.

– Ого! – Бублански замолчал.

– Догадываюсь, о чем ты думаешь, – сказала Соня. – Мы должны поговорить с теми, кто продавал ему спиртное.

– Да, непременно, – подтвердил комиссар и сделал глубокий вдох перед тем, как начать восхождение по склону холма на Хантверкаргатан. Его мысли вернулись в прежнее русло – о Форселле и его жене Ребеке, с которой он встречался на собраниях еврейской общины и которой был очарован.

Она была высокой, верных сто восемьдесят пять сантиметров. Тонкая кость, легкие движения, большие темные глаза. Рядом с такими, как Ребека и ее супруг, люди нередко чувствуют себя маленькими и ничтожными, а это злит.

Глава 14

25 августа

Микаэль читал письмо Лисбет и бормотал про себя: «Что за черт…» Часы показывали начало шестого. Блумквист поднялся из-за стола и посмотрел на воду. Ветер не стихал. Вдали между фьордами мелькал парус. «Шерпа, – думал Микаэль. – Это должно что-то значить, ведь так?»