Девушка, которая играла с огнем

Микаэль достал пачку сигарет и протянул ее Бублански, но тот покачал головой. Лгать полиции Блумквист не хотел и теперь взвешивал, нужно ли рассказать о своих соображениях относительно человека по имени Зала или о комиссаре тайной полиции Гуннаре Бьёрке.

Но ведь Бублански и его сотрудники тоже имели доступ к материалам Дага Свенссона, содержащим папку с названием «Зала». От них всего-то и требовалось, что прочитать ее содержимое. А вместо этого они перли напролом, как паровой каток, и к тому же выдали средствам массовой информации все интимные детали о Лисбет Саландер.

План действий у него был, но он не знал, куда это его приведет. Он не хотел называть имени Бьёрка, пока не будет уверен в необходимости. И Залаченко. Тут была связь и с Бьюманом, и с Дагом, и с Миа. Проблема была в том, что Бьёрк ничего не рассказал.

– Дайте мне еще покопать, и я выдвину альтернативную теорию.

– Надеюсь, не полицейский след.

– Ну, пока нет. А что сказала Мириам Ву?

– Приблизительно то же, что и вы. У нее с Саландер была связь.

– Меня это не касается, – заметил Микаэль.

– Мириам Ву и Лисбет Саландер общаются три года, но Ву ничего не знала о прошлом Саландер и не знала, где та работает. Верится с трудом, но думаю, она сказала правду.

– Лисбет очень скрытный человек, – подтвердил Микаэль.

Они немного помолчали.

– У вас нет телефонного номера Мириам Ву?

– Есть.

– Можете мне дать?

– Нет.

– Почему?

– Микаэль, это полицейское расследование. Не нужны нам частные сыщики с их дикими теориями.

– У меня еще нет никаких теорий. Но думаю, разгадка кроется в материалах Дага Свенссона.

– Наверное, вы и сами найдете Мириам Ву, если приложите усилия.

– Наверное. Но самый простой способ сделать это – спросить того, у кого номер уже есть.

Бублански вздохнул. Микаэль вдруг почувствовал к нему острую неприязнь.

– А разве полицейские талантливее простых людей, тех, кого вы называете частными сыщиками? – спросил он.

– Не думаю, что это так, но полицейские обладают профессиональной подготовкой, и их работа – расследовать преступления.

– У частных лиц тоже есть своя подготовка, – медленно возражал Микаэль, – а иногда частный сыщик оказывается намного лучше в расследовании, чем настоящий полицейский.

– Вам так кажется.

– Я это знаю. Вспомните дело Джоя Рахмана[30]. Уйма полицейских пять лет просиживала задницы и хлопала глазами, пока ни в чем не повинный Рахман сидел в тюрьме за убийство престарелой женщины. Он бы так и сидел за решеткой, если бы одна учительница не потратила несколько лет на то, чтобы провести серьезное расследование. И она сделала это, не имея доступа к тем ресурсам, которыми располагаете вы. Причем не только представила доказательства его невиновности, но и указала на человека, с большой вероятностью бывшего убийцей.

– Дело Рахмана было вопросом престижа. Прокурор не хотел прислушиваться к фактам.

Микаэль Блумквист пристально взглянул на собеседника.

– Бублански… Я вам вот что скажу. Сейчас, в данный момент, речь тоже идет о престиже. Я утверждаю, что Саландер не убивала Дага и Мию, и я это докажу. Я найду вам другого убийцу, и когда это произойдет, напишу статью, которую вам и вашим сотрудникам будет тошно читать.

По дороге домой на улице Катарина Бангата, размышляя об этом деле, Бублански почувствовал необходимость побыть поближе к Богу, но направился не в синагогу, а в католическую церковь на Фолькунгсгатан. Он опустился на скамейку в задних рядах и так неподвижно просидел с час. Ему, еврею, вообще говоря, нечего было делать в католической церкви, но здесь царило такое умиротворение, что он регулярно заходил сюда, когда чувствовал необходимость навести порядок в мыслях. Ян Бублански считал, что и католическая церковь – отличное место для размышлений и что Бог не будет в обиде. К тому же между католицизмом и иудаизмом существует разница. В синагогу он шел, когда у него была потребность пообщаться, почувствовать единство с другими. Католики же ходили в церковь, чтобы обрести мир с Богом. Все в церкви побуждало к тишине и предполагало, что посетители обретут здесь покой.

Инспектор размышлял о Лисбет Саландер и Мириам Ву и о том, что пытаются от него скрыть Эрика Бергер и Микаэль Блумквист. Он был уверен, что они скрывают нечто, что им известно о Саландер. Интересно, какой «анализ данных» делала Лисбет для Микаэля Блумквиста. На секунду Бублански допустил мысль, что Саландер работала на Блумквиста незадолго до разоблачения, сделанного им в деле Веннерстрёма, но затем отбросил это предположение. К столь драматическим событиям Лисбет Саландер никак не могла иметь отношения и, скорее всего, не привнесла в это дело хоть что-нибудь значимое, какими бы талантами «аналитика данных» она ни обладала.

Что-то тревожило Бублански. Не нравилась ему железная уверенность Блумквиста в невиновности Саландер. Одно дело, что его, полицейского, переполняют сомнения – такая у него работа. И совсем другое дело, что Микаэль Блумквист, частный сыщик, бросает ему вызов.