Девушка, которая играла с огнем

– Теперь это не наше дело.

– А ты не думаешь, что…

– Нет, не думаю. Все это было давно и быльем поросло. Нет никакой связи.

– Но ведь именно Бьюрман!.. Полагаю, это не было случайностью, что он стал ее опекуном?

Несколько секунд длилось молчание.

– Нет, никакой случайности. Три года назад это казалось отличной идеей. Кто мог такое предвидеть?

– А Бьюрману многое было известно?

В трубке вдруг послышались мелкие смешки.

– Ты же хорошо знаешь Бьюрмана. Не то чтобы ума палата.

– Я имею в виду… знал ли он о связи? Может, после него что-то осталось, что приведет к…

– Нет, конечно, нет. Я понимаю, о чем ты спрашиваешь, но беспокоиться не стоит. Саландер всегда была непредсказуема. Мы позаботились о том, чтобы она была поручена Бьюрману, но лишь затем, чтобы ее опекуном стал кто-то, за кем мы могли присматривать. Лучше он, чем какой-то кот в мешке. Если бы она начала болтать языком, он пришел бы к нам. А теперь все решилось как нельзя лучше.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, после всего этого Саландер надолго упекут в психушку.

– Ага.

– Не волнуйся. Сиди себе на больничном тихо и спокойно.

Но именно этому пожеланию начальника Бьёрк был не в силах последовать. Об этом постарался Микаэль Блумквист. Сев за кухонный стол и направив взгляд к Юнгфруфьерду, Гуннар попытался осмыслить свою ситуацию. Угроза нависала с двух сторон.

Микаэль Блумквист собирался ославить его как клиента проституток. Он, Бьёрк, был под дамокловым мечом возможности закончить свою полицейскую карьеру осужденным за нарушение закона о покупке секса.

Но самым серьезным было то, что Микаэль Блумквист охотился на Залаченко. Каким-то образом тот был замешан в нынешней истории, а это могло привести напрямую к нему, Гуннару.

Бьёрк попытался зрительно восстановить встречу с Бьюрманом девять месяцев назад в Старом городе. Адвокат вдруг позвонил ему на работу после обеда и предложил выпить по пиву. Они поболтали о стрельбе из пистолета и всякой всячине, но Бьюрман позвал его специально. Он нуждался в услуге, спросив о Залаченко…

Бьёрк поднялся и подошел к кухонному окну. Он чувствовал слабость в ногах, довольно сильную слабость. О чем тогда спрашивал Бьюрман?..

– Кстати… Я занимаюсь одним делом, в котором возник старый знакомый…

– И кто же это?

– Александр Залаченко. Помнишь такого?

– А как же. Такие не забываются.

– Куда он пропал с тех пор?

Бьюрмана это, вообще говоря, не касалось. Более того, давало повод к тому, чтобы основательно проверить, с какой стати Бьюрман спрашивает… если не только из-за того, что он стал опекуном Лисбет Саландер.

«Он сказал, что ему необходимо старое следственное дело. И я дал его ему».

Бьёрк допустил серьезную ошибку. Он исходил из того, что Бьюрман и так обо всем осведомлен – ничто другое было просто немыслимо. А тот представил все так, будто просто пытается найти обходной путь, минуя бюрократические препоны, где все засекречено, закрыто-перекрыто и волынка тянется месяцами. Особенно в таком деле, как дело Залаченко.

«Я дал ему следственное дело, – вспоминал теперь Бьёрк. – Оно по-прежнему было под грифом «секретно», но ведь объяснения причин, данные Бьюрманом, звучали вполне разумно и естественно, а сам он был не из болтливых. Голова у него была дубовая, но рот на замке… Ну, кому это могло навредить, это ведь было столько лет назад…»

А Бьюрман его надул: сделал вид, что проблема в формальностях и бюрократических проволочках. Чем больше Бьёрк думал о той встрече, тем больше склонялся к мысли, что адвокат тогда продумал каждое слово и был предельно осторожен.

Но что нужно было Бьюрману? И почему Саландер убила его?

Микаэль Блумквист еще четыре раза за субботу навещал квартиру на Лундагатан в надежде встретиться с Мириам Ву, но безрезультатно.

Бо́льшую часть дня он просидел в кафе-кондитерской на Хорнгатан, устроившись со своим ноутбуком и вновь перечитывая электронную почту Дага Свенссона, приходившую на его адрес в «Миллениуме». И опять просматривал папку, названную «Зала». Последние недели перед убийством Даг Свенссон все больше времени проводил в работе над поисками материала о Зале.

Хотелось бы Микаэлю позвонить Дагу и спросить, почему документ, относящийся к Ирине П., хранится в папке «Зала». Единственным разумным предположением, как казалось Микаэлю, было то, что Даг подозревал Залу в убийстве девушки.

В пять часов дня вдруг позвонил Бублански и дал телефоны Мириам Ву. Микаэль не понял, что побудило полицейского передумать, но, получив номер, стал звонить каждые полчаса. К одиннадцати вечера Мириам включила мобильник и ответила на звонок. Разговор получился коротким.

– Добрый вечер, Мириам. Меня зовут Микаэль Блумквист.

– И кто вы такой?

– Я журналист, работаю в журнале «Миллениум».

Мириам Ву со смаком выразила свое отношение к нему:

– А, так вы тот самый Блумквист! А не пошли бы вы к черту, журналистское отродье!..

Затем разговор оборвался, прежде чем Микаэлю был дан шанс объяснить цель звонка. Мысленно проклиная Тони Скалу, он попытался позвонить снова, но Мириам не отвечала. Наконец он послал ей текстовое сообщение:

«Пожалуйста, позвоните мне. Это важно».