Девушка, которая играла с огнем

И вот теперь все эти сугубо личные и интимные детали были выставлены в Интернете для всеобщего обозрения. Ее характеристика дополнялась красноречивыми описаниями конфликтов с окружением, начиная с начальной школы, и упоминанием ее пребывания в детской психиатрической клинике в раннем подростковом возрасте.

Публикации в журналах и газетах отличались большим разнообразием диагнозов, поставленных Лисбет Саландер. В одних она описывалась как психопатка, в других ее квалифицировали как шизофреничку с явно выраженной манией преследования. Все газеты изображали ее как умственно отсталую: она не овладела программой начальной школы и не получила аттестата по окончании девятого класса. В том, что она неуравновешенна и склонна к насилию, общественности не приходилось сомневаться.

Когда средства массовой информации прознали, что Лисбет Саландер знакома с известной лесбиянкой Мириам Ву, страницы газет затопило информацией. Мириам Ву выступала в провоцирующем шоу Бениты Коста во время гей-парада и была сфотографирована до пояса обнаженной, в кожаных брюках на подтяжках и лакированных сапогах на высоких каблуках. Еще она писала статьи в гей-журнал, которые теперь цитировались, и давала интервью в связи с выступлениями в разных шоу. Комбинация возможной серийной убийцы, лесбиянки и любительницы садомазохистского секса была потрясающим стимулом для увеличения тиражей.

Из-за того, что Мириам Ву пропадала всю первую драматическую неделю, стали появляться гипотезы, что и она пала жертвой насилия Саландер или, возможно, была соучастницей преступления. Но эти измышления циркулировали в основном в несерьезном интернет-чате «Эксилен» и не просочились в крупные публикации. Зато в нескольких газетах обсуждалось предположение, что у Лисбет Саландер был повод к убийству, потому что диссертация Миа Бергман касалась секс-мафии, а Саландер, по данным социальной службы, была проституткой.

В конце недели в средства массовой информации просочилась новость, что Саландер связана с группой молодых женщин, заигрывавших с сатанизмом, под названием «Персты дьявола». Это побудило одного журналиста в возрасте, пишущего по вопросам культуры, опубликовать статью о беспринципности молодежи и об опасностях, кроющихся повсюду, от культуры бритоголовых до хип-хопа.

К этому времени общественность уже пресытилась Лисбет Саландер. Если сделать краткую выжимку из всего, что публиковалось, то выходило, что полиция разыскивает психопатку, примкнувшую к группе сатанисток, рекламирующих садомазохистский секс, ненавидящих общество в целом и мужчин в частности. Проведя прошлый год за границей, Лисбет Саландер, возможно, установила и международные связи.

Из всей этой журналистской трескотни лишь одна публикация чувствительно задела Лисбет. Ее заинтересовал заголовок.

«МЫ БОЯЛИСЬ ЕЕ» «Она грозилась нас убить», – рассказала учительница и одноклассники.

Эти слова принадлежали бывшей учительнице, а ныне художнице по ткани Биргитте Миоос, опубликовавшей заметку о том, как Лисбет Саландер угрожала одноклассникам и как ее боялись даже учителя.

Лисбет в самом деле встречала Миоос, но это была не слишком отрадная встреча.

Закусив губу, она припомнила тот самый случай, когда ей было одиннадцать лет. Лисбет помнила, как Миоос замещала учительницу математики и как она добивалась от Лисбет правильного ответа на вопрос, который та уже дала. Ответ Лисбет не совпадал с тем, что был в задачнике, – и на самом деле, в него затесалась ошибка. Самой Лисбет казалось, что это и дураку ясно, но Миоос никак не могла отвязаться, а Лисбет все меньше хотелось продолжать дискуссию. Наконец она села, плотно сжав губы, а раздраженная Миоос схватила ее за плечо и встряхнула, чтобы привлечь ее внимание. Тогда Лисбет швырнула ей в голову учебник, и в классе начался кавардак. Лисбет плевалась, шипела и отбивалась от одноклассников, пытавшихся ее скрутить.

Статья была помещена на развороте одной из вечерних газет. Рядом, по краям, приводились еще несколько цитат, а один из бывших одноклассников позировал перед входом в их старую школу. Парня звали Давид Густафссон, и теперь он представлялся экономистом-ассистентом. Он утверждал, что ученики боялись Лисбет Саландер, потому что «однажды она грозилась их убить». Лисбет помнила Давида Густафссона как одного из своих самых мерзких обидчиков, здоровяка с IQ как у щуки, не упускавшего случая напакостить ей или надавать пинков в школьном коридоре. Однажды он напал на нее у поворота в спортивный зал, во время перерыва на обед, и она, не задумываясь, дала сдачи. Чисто физически она была ему не соперник, но ее позицией было: лучше смерть, чем капитуляция. Именно этот случай стал поворотным моментом. Вокруг столпились одноклассники, наблюдавшие, как Давид Густафссон снова и снова швыряет на пол Лисбет Саландер. Он явно получал удовольствие, но эта дуреха не соображала, что надо перестать сопротивляться; она даже не заревела и не заныла о пощаде.